Чёрная бабочка на красном колесе. Разные судьбы – разная правда - стр. 22

Обратился Павел Семенович по инстанциям. Из прокуратуры области пришел ему было ответ, что дело его отца, С. Томарова, в архивах КГБ и УВД не обнаружено. А раз нет дела на человека, то как же его можно реабилитировать? А нет оснований для реабилитации, как же можно возвращать дом?

Павел Семенович, однако, проявил настойчивость, и приговор по делу его отца в архиве отыскали. Все обстоятельства дела подтвердили и свидетели, которые остались в живых. Нашелся документ, подтверждающий факт конфискации имущества. Теперь, казалось бы, дело за малым. П. Томаров написал заявление в сельсовет с просьбой решить вопрос о возвращении наследникам сохранившегося в деревне Волчихе каменного дома. Тем более что отец его был к этому моменту реабилитирован в законном порядке.

И что же потомки и наследники активистов 30—х годов решили? Просьба П. Томарова была отклонена, ибо действующим законодательством не предусмотрено возвращение конфискованного имущества реабилитированным гражданам и их наследникам. Значит, чтобы восстановить справедливость – не придумали мы еще такого закона.

Зачем же тогда, спрашивается, вообще закон о реабилитации, если он изначально рожден половинчатым и неработоспособным?

П. Томаров и его близкие в своих просьбишках к властям сейчас уж не мечтают вернуть хотя бы стоимость хозяйства. Ведь тогда у них отобрали корову, лошадь, овец, инвентарь, всю одежду. Узаконенный грабеж, хуже чем при крепостном праве, – иначе и не назвать тогдашнее отношение советской власти к С. Томарову и его односельчанам (посадили тогда из деревни нескольких таких мужиков).

А ведь ничего не стоило бы администрации и малому Совету принять решение о возвращении П. Томарову его дома. Кого сейчас – то им бояться? Сталина? Нужно просто было поступить по – человечески, тем более что дом – то фактически не нужен этому сельсовету.

24.3.93 г.