Чёрная бабочка на красном колесе. Разные судьбы – разная правда - стр. 17
В 1918 году студент энциклопедического института в Нижнем Новгороде (был, оказывается, и такой) Иван Ермолаев был призван в Волжскую военную флотилию. Он учился на историко – филологическом факультете, поэтому попал в редакцию газеты флотилии секретарем. Летом гоняли белых по Волге, а с поздней осени – за учебу. И так два года. По долгу службы И. Ермолаев встречался с такими знаменитостями гражданской войны, как командующий Волжской военной флотилии Ф. Раскольников и комиссар Л. Рейснер.
– Любила пожить Лариса Рейснер, – рассказывает И. Ермолаев, – простая была, хотя и дочь профеccopa. И Раскольников незаметный был. Приходилось ездить с ними на фронт.
В начале 1921 года Ф. Раскольников был командующим Балтийским флотом. Хотя по званию он был всего мичман.
Вот что пишет о Ф. Раскольникове в статье «Кто спровоцировал Кронштадтский мятеж» («Военно – исторический журнал», 1991): «Главную дезорганизацию во все внес командующий Балтийским флотом Ф. Раскольников. Когда он находился со своим штабом на Кронштадте, по его распоряжению готовились такие обеды на камбузе: для штаба – суп с мясом и еще два блюда, а для командующего и его и его ближайшего окружения приготавливались кушанья повышенной калорийности, о которых простые моряки не могли и мечтать. Команда, естественно это видела и возмущалась».
После разгрома Врангеля в стране была очередная мирная передышка и матросы Волжской флотилии и перед новым назначением в Кронштадт получили отпуск. Оказался у себя на родине и матрос Ермолаев.
– Приехал к отцу в деревню, – рассказывает Иван Алексеевич, – Голод, разруха. Показал он полную сумку квитанций об уплате налогов. Хозяйство из – за этой продразверстки было совершенно разрушено.
– Много ли было у отца земли?
– Четыре десятины, и кормились на ней шесть человек. Пошел я жаловаться в местный комбед, там сидят шесть бородатых мужиков за бутылкой самогона. Ничего от них не мог добиться. Вот с таким настроением и приехали мы в Кронштадтскую радиоминную школу.
Ермолаев не был ни эсером, ни анархистом, более того, еще в 1918 году он сам создал коммунистическую ячейку. Но вот парадокс: из ее 14 членов в партию приняли всех, кроме ее организатора, И. Ермолаева.
– Я написал в анкете, что не согласен с аграрной политикой партии. Считал, что землю надо было отдать крестьянам, потому что они ее и так выкупили, ведь 49 лет русские крестьяне, и мой отец в том числе, за землю расплачивались. А Ленин решил ее национализировать, считал, что крестьянин не должен быть собственником, это все мелкобуржуазная стихия. Опирался он в своих теориях на пролетариат и люмпенов, а крестьяне – собственники ему были не нужны. Недоучел он психологии крестьянина, втискивал все в рамки своей революционной теории. Потом мне много раз предлагали вступить в партию, но после Кронштадта дороги наши с ней разошлись. Ленин считал, что крестьяне будут тормозом революции.