Через пламя во тьму - стр. 33

Словно подтвердив это, зверь отвернулся. Немного постоял, взглянул на нее еще раз и двинулся обратно к кустам, из которых пришел. Лорелия отлипла наконец от дерева и направилась за ним. Она не могла объяснить, почему это делает, просто знала, что так правильно.

Лерон шел не оборачиваясь, неторопливо переставляя широкие лапы, но все равно был быстрее вымотанной и уставшей Лорелии, двигавшейся на чистом упрямстве.

Со временем кустов стало меньше, деревья расступались, не пытаясь больше упрятать в свою клетку, густые кроны заметно редели, открывая небо. В утомленное сознание ворвалось журчание воды. Лорелия остановилась и огляделась, пытаясь найти источник. Неподалеку сквозь зеленую листву сверкала в солнечных лучах узкая речушка. Не веря своему счастью, девушка заторопилась к ней. Ее молчаливый провожатый одним прыжком перепрыгнул ручей, оказываясь на противоположном берегу, и обернулся.

Лорелия добралась наконец до воды, падая на колени и опуская руки в ледяные струи. Набрала полные горсти и припала к ним губами. Живительная влага заструилась по иссохшему горлу, словно исцеляющий эликсир.

Напившись вдоволь, плеснула водой в лицо, прикрыв глаза и наслаждаясь этой прохладой. Не верилось, что она еще жива. Если бы не лерон… Встрепенувшись, она глянула в ту сторону, где он стоял. Синие глаза смотрели внимательно и осмысленно, не моргая, заражая спокойствием и умиротворенностью.

– Спасибо… – прошептала, еле шевеля губами.

Голова отяжелела, веки сами по себе начали слипаться. Что это с ней? Наверняка магия лерона.

Поднявшись с колен, отошла от берега. Если не присядет хотя бы на пару минут – упадет без сил. Добравшись до толстоствольного дуба, рухнула в траву рядом с ним. Она казалась невероятно мягкой и уютной, словно пуховые подушки родной кровати. Едва Лорелия опустила голову, тут же уснула.

Аделла распахнула глаза и резко села.

Сердце отчего-то билось, словно птичка в клетке, будто она не спала, а бежала.

В последние дни она практически не выходила из своей части шатра. Рила обрабатывала раны, нанесенные плетью отца, и пыталась заставить Аделлу хоть что-нибудь съесть. Но ей абсолютно ничего не хотелось. Настигла апатия, поедающая жизненные силы и желание двигаться.

Кожа спины болела практически не переставая. В первую ночь вообще не спала, рыдая в подушку от боли, которую даже примочки из лекарственного отвара не заглушали. Потом стало немного легче, но сон все равно не приходил. Отключиться больше чем на пару часов Аделле удалось лишь сегодня, и то до заката солнца. Снов она не видела. Одна только темная, затягивающая пустота пожирала мысли и чувства, даря блаженную свободу от боли.