Через пески - стр. 42
– Пожалуйста, позволь мне остаться, – попросила она отца, прежде чем он успел сказать «до свидания».
– Милая, у нас нет времени начинать все сначала. Мария будет ждать тебя на станции. Я приеду, как только смогу. Веди себя хорошо, ладно? Мы справимся, вот увидишь.
В глазах у нее поплыло от непрошеных слез.
– Можно мне сесть на следующий поезд? – взмолилась она. – Кажется, я кое-что забыла дома. Можно уехать и завтра!
– Я же говорю, других поездов не будет еще какое-то время. Давай я тебя посажу. Потом подойду попрощаться.
Аня попыталась придумать хоть что-нибудь, способное разубедить отца, но поняла, что слова его не тронут. В вагоны набивались целые семьи с детьми, почти у каждого уезжавшего был чемодан или узел. Лишь несколько вагонов были приспособлены для перевозки пассажиров, и она поняла, что отец хочет посадить ее в один из них. Ей всеми фибрами души хотелось повернуться и сбежать, спрятаться, просто вернуться домой и ждать, когда закончится все это безумие. Но вместо этого ей предстояло оказаться в одном вагоне с чужаками и отправиться к людям, которых она не знала. Бежать было некуда. Она не смогла бы даже тайком ускользнуть из пассажирского вагона – отец пристально наблюдал за ней. Вагон был тюремной камерой, и ничем больше. Лица людей за стеклянными окнами напомнили ей о людях в загонах, смотревших сквозь прутья в сторону Эйджила.
– Ладно, – сказала Аня, утирая слезы и размышляя о том, что ей делать. – Ладно. Но мне не хочется занимать хорошее место. – Она показала туда, где через два вагона людям помогали забраться в ржавый товарняк. – Там старики и раненые, к которым относятся как к грузу. Разреши мне поехать в том вагоне и отдай мое место кому-нибудь из них.
Отец обернулся и поглядел на товарный вагон. Аня чувствовала, что он колеблется.
– Позволь мне сделать хоть что-нибудь для нашего народа, – сказала она. – Самую малость. Пожалуйста.
Отец взглянул на стивидора. Тот улыбнулся:
– Хорошая у вас девочка. Пусть будет так.
Они подошли к следующему вагону. Аня держала отца за руку; ее ладонь вспотела при мысли о бегстве. Стивидор обратился к пожилой женщине, которую собирались погрузить в открытые двери товарного вагона, и повел ее к пассажирскому. Аня крепко обняла отца, стараясь вести себя так, будто в самом деле уезжает. Она обхватила его за шею, чувствуя, как борода царапает щеку, и, уже не притворяясь, расплакалась у него на плече. Ощутив слабый запах джина, Аня не разозлилась: она почти понимала отца.
– Скоро увидимся, – сказал он.
– Знаю, – всхлипнула она.