Через омут кипящих огней - стр. 5
– Так-таки и на всё? – усмехнулась она. – И даже на смену религии? Ты же мусульманин?
– Да, – ответил он.
– А я христианка. Ты бы сменил веру в Аллаха на веру в Саваофа?
– Все религии равноценны, – сказал он. – Богу неинтересно, когда все молятся ему одинаково, когда все одинаково одеты и все похожи. Это скучно. Бог любит разнообразие. Поэтому он создал разные религии, разные народы, расы, одежду.
– Это ты сам придумал? Какое оригинальное мышление, – удивилась Алиса. – И речь интеллигентная. Не скажешь, что гастар.
– А что, по-вашему, гастарбайтеры только тупое быдло? Мы все разные, есть и профессора, и художники. Сюда мы на заработки, по необходимости. Вот здесь, в парке, Рустам работает, так он знает 6 иностранных языков. Но на родине он строит дом, нужны деньги. Конечно, всякие люди есть, отовсюду приехали, и бандиты случаются, и аферисты. Человеческий фактор никто не отменял.
– Ты нормально так по-русски спикаешь, интеллигентно так, – продолжала удивляться Алиса.
– Спикают обычно по-английски, – усмехнулся Лазер. – А я давно уже в России. И не только. По миру помотался, навоевался, всего насмотрелся. Было о чём подумать. А вы такая красивая!
– Ты тоже симпатичный, – сказала она. – Ты мне тоже нравишься.
Они свернула с дорожки в рощу.
– А вы знаете, ведь у нас в Дагестане в старину было христианство, оно было до второй половины 9-го века. А ещё раньше было язычество. Вот вы…
– А чего ты мне всё выкаешь? Можно и на ты, – сказала она.
– Так можно? – спросил он, и вдруг обнял её.
Алиса не отстранилась. Она ощутила его сильное тренированное тело, его мышцы, его запах, и прижалась к нему. И тут он стал целовать её, долго, страстно. Она закрыла глаза и ослабла в его мускулистых руках. Он гладил её, сжимал, целовал, и она потеряла счёт времени.
Потом они снова шли по аллее парка, выложенной широкой серой плиткой. Алиса расспрашивала Лазера, и он охотно отвечал, рассказывал.
– А где ты родился? – интересовалась она.
– В маленьком горном местечке. Я родился мёртвый, с плоской головой. Мама очень плакала. Тётя быстро исправила мою голову ладонями, а потом подхватила меня и унесла в другую комнату. Она взяла таз, пописала туда, и этим окатила меня. Я открыл глаза и заорал. Я ожил!
– Прикольно, – сказала Алиса.
– А потом был сильный ливень, ураган, часть домов у нас в горах смыло, люди погибли, оставшиеся в живых спустились в низ, переселились в Дербент. И наша семья тоже. Но не все ушли. Кто-то остался.
– Но всё же, почему ты так хорошо знаешь русский язык? – не унималась Алиса.
– Моя жена была русская. Филолог. Писала стихи. Мы много разговаривали.