Черепаший вальс - стр. 55
Он высвободил руку и поднялся. Нашарил на коврике у кровати свои часы. Половина восьмого. Пора домой.
Как же ее зовут-то? Дебби, Дотти, Долли, Дейзи?
Он натянул трусы, рубашку, собирался уже надеть брюки, как вдруг девица повернулась, моргнула, подняла руку, защищаясь от света.
– Сколько времени?
– Шесть.
– Ночь же на дворе!
От нее несло пивным перегаром; он отошел подальше.
– Мне пора домой, у меня… ну… у меня ребенок, он дома ждет и…
– И жена?
– Ну… да.
Она резко отвернулась и сжала руками подушку.
– Дебби…
– Дотти.
– Дотти… не грусти.
– Я и не грущу.
– Грустишь, у тебя на спине написано, что грустишь.
– Еще чего.
– Мне правда нужно домой.
– Ты всегда так с женщинами обращаешься, Эдди?
– Филипп.
– Снимаешь за пять кружек пива, трахаешь, а потом ни тебе здрасьте, ни мне спасибо?
– Да, это не очень красиво, ты права. Но я вовсе не хотел тебя обидеть.
– Мимо кассы.
– Дебби, знаешь…
– Я Дотти!
– Ты же сама согласилась, я тебя не принуждал.
– Ну и что? Все равно так не уходят – оттянулся и свалил тайком, как вор. Это невежливо по отношению к тому, кто остается.
– Но я действительно должен уйти.
– И как мне после такого на себя в зеркало смотреть? А? Облом на весь день! А если повезет, так еще и завтра грустить буду.
Она по-прежнему лежала к нему спиной и кусала подушку.
– Я могу что-нибудь сделать для тебя? Может, денег дать, или совет, или просто выслушать?
– Да вали ты на хрен, козел! Я тебе не шлюха и не больная на голову. Я, между прочим, бухгалтер в «Харви энд Фридли».
– ОК. Я по крайней мере попытался.
– Что попытался? – завопила девица, чье имя он так и не запомнил. – Попытался быть добрым две с половиной минуты? Мимо кассы.
– Послушай, эээ…
– Дотти меня зовут.
– Мы вместе ехали в такси и вместе спали ночь, никакой драмы здесь нет. Думаю, ты не в первый раз подцепила мужчину в пабе…
– НО У МЕНЯ СЕГОДНЯ ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ! И Я ОПЯТЬ БУДУ ОДНА, КАК ВСЕГДА!
Он обнял ее. Она его оттолкнула. Он крепче прижал ее к себе. Она вырывалась что есть сил.
– С днем рождения, – прошептал он.
– Дотти. С днем рождения, Дотти.
Он подумал, не спросить ли, сколько ей стукнуло, но испугался ответа. С минуту молча баюкал ее; она уже не сопротивлялась, прижалась к нему.
– Прости меня, ладно? Честно, прости.
Она с сомнением посмотрела на него. Вид у него был искренний. И грустный. Она пожала плечами и высвободилась. Он погладил ее по голове.
– Пить хочу, – сказал он. – А ты? Мы вчера слегка перебрали.
Она не ответила. Разглядывала красные сердечки на занавесках. Он скрылся на кухне. Вернулся с куском хлеба: намазал его вареньем и воткнул пять спичек. Зажег спички одну за другой и пропел «Happy birthday…».