Череп в небесах - стр. 72
Вильгельм, однако, ничего не сказал в своей речи о потерях его имперско‑фашистской армии. Казалось бы, кому‑кому, как не так называемой «стержневой нации» знать о потерях своей собственной армии. Почему же Вильгельм своим подданным – рабочим, крестьянам, интеллигенции – не назвал ни одной цифры о потерях имперской армии? Потому что Вильгельм боится сказать правду народу Империи, боится назвать цифры этих потерь, ибо они столь огромны, что если бы их назвать, они не оставили бы камня на камне от лживых и хвастливых заявлений Вильгельма о «победах». Так, как поступает Вильгельм, поступают только политические шулеры и жулики.
Поскольку Вильгельм скрывает от населения Империи и общественного мнения независимых планет потери имперской армии только за первую неделю боёв, Федеральное Информбюро уполномочено сообщить: за истёкший период имперско‑фашистские полчища потеряли на Шайтане 45 000 солдат убитыми, ранеными и пленными, то есть примерно столько, сколько имперцы потеряли при подавлении всех народно‑освободительных восстаний за все годы существования Империи, вместе взятых. А это такие крупные сражения, как Жлобинское и Утрехтское восстания, Вторая Варшавская оборона, Босвортское национальное восстание и так далее. Не менее тяжелы имперские потери и в вооружении: только за семь дней боевых действий имперцы потеряли более 1100 танков и бронетранспортёров, 1400 орудий, 900 установок УРО, а также 330 самолётов и вертолётов, сбитых нашими лётчиками в воздушных боях, уничтоженных силами и средствами нашей ПВО и уничтоженных при налётах на аэродромы противника, не считая летательных аппаратов врага, потерпевших аварии при взлётах и посадках.
Таковы факты.
* * *
Горше всего ощущать даже не поражение, а полное своё бессилие. Лесное убежище казалось мне тесной клеткой. Наши планы – все! – оказались неудачными. Но, с другой стороны, имперцы явно теснили Федерацию на Шайтане, и я понимал, что этим дело не ограничится. Дариана Дарк и её подельники вполне могли решиться на эскалацию конфликта с применением, скажем, тактического ядерного оружия.
Я больше не мог выбираться в город. Контроль ужесточили до последней крайности, на всех блокпостах появились стационарные сканеры, позволявшие распознать человека, несмотря ни на какой биопластический грим. Наводнённый вооружёнными «поселенцами», Новый Севастополь стал для нас недоступен: люди отца сообщали, что укомплектованные местными уроженцами части потихоньку выводятся с планеты, перебрасываясь в первую очередь на Шайтан.
И сплошным потоком садились в нашем космопорту транспорты с Борга, Шеридана, Рура… Но ни одного с Вольного Дона или Славутича.