Черчилль: частная жизнь - стр. 10
Викторианское детство
В 1880 году Дженни произвела на свет еще одного мальчика – Джека. Несмотря на прибавление в семействе, леди Рандольф уделяла немного времени воспитанию молодого поколения. Куда больше ее волновали участие в различных приемах, банкетах, литературных проектах и всевозможных обществах. Своего отца дети будут видеть еще реже. В конце 1930-х годов во время одного из семейных ужинов в Чартвелле Уинстон с грустью в голосе признается своему сыну:
– Сегодня вечером у нас с тобой состоялся продолжительный и живой разговор, длившийся значительно дольше, чем мое общение с отцом на протяжении всей нашей совместной жизни.
Как верно заметит биограф Черчилля Рой Дженкинс, «… в этом определенно состоит величайшая ирония, что спустя более ста лет после своей смерти лорд Рандольф войдет в историю, как отец».[29]
В целом в подобном отношении не было ничего удивительного – няньки, гувернантки, кормилицы и учителя составляли вполне обычную практику для того времени. Согласно историку Ральфу Мартину, «в большинстве аристократических британских семей между поколениями лежала пропасть сдержанности, охраняемая рамками благопристойности».[30]
Листая подшивки журналов и газет той эпохи, можно встретить удивительные советы. Например, солидный журнал «The World» в одном из своих номеров за ноябрь 1874 года рекомендовал великосветским дамам «держаться подальше от детской, успокаивая себя тем, что у вас есть малыш. Пусть гувернантка приведет детей пару раз в гостиную, чтобы с ними можно было поиграть, как с милыми котятами».[31]
Следуя таким добрым советам, мамы, как правило, виделись с детьми несколько минут в день, а их мужья вообще старались не сталкиваться со своими отпрысками, что не могло не доходить порой до курьезов. Так, один из современников королевы Виктории признавался, что за всю свою жизнь беседовал лишь раз (!) с собственным отцом. Другой викторианец оказался немало шокирован, когда, похвалив няню за то, что у нее такие чистенькие детки, с удивлением узнал, что это его собственные чада.
Несмотря на отсутствие родительской ласки, Уинстон был не совсем одинок в детские годы. После рождения его передали кормилице миссис[32] Эверест. Это была незамужняя женщина 42 лет. Происходила она из графства Кент, и одним из самых сильных ее влияний на Уинстона станет любовь к данной земле, которую она называла не иначе как «садом Англии».
С первых же дней знакомства миссис Эверест проникнется к своему воспитаннику глубокой симпатией и нежной любовью, которые будут взаимны. Спустя четверть века Черчилль сядет за свой первый и единственный роман «Саврола», где и воздаст должное этой добродушной женщине: