Черчилль. Биография. Оратор. Историк. Публицист. Амбициозное начало 1874–1929 - стр. 98
Со временем за изучение болезни лорда Рандольфа взялись профессиональные медики. Анализ, разумеется, проводился по косвенным признакам, так как ни данных о реакции Вассермана, ни тем более данных томографа, который при жизни лорда Рандольфа еще не изобрели, у них не было и не будет. Наиболее полное исследование с опорой на архивные материалы и записи лечащих врачей было выполнено американцем Джоном Мазером. По его мнению, у отца Уинстона была левосторонняя опухоль мозга, ставшая следствием неправильного образа жизни: большого потребления алкоголя, частого недосыпа и изматывающего труда>675.
Мнения исследователей разделились. Одни пришли к выводам, что сохранившаяся симптоматика болезни указывает на сифилис, как на «наименее вероятное заболевание»>676, другие, наоборот, опровергают диагноз, поставленный Д. Мазером, не подтверждая при этом окончательно и факт заражения сифилисом и указывая на сифилис (особенно в менинговаскулярной форме) как на один из возможных диагнозов>677.
И без того слабое здоровье лорда Рандольфа было окончательно подорвано кругосветным путешествием, куда он отправился вопреки возражениям лечащих врачей>678 летом 1894 года. Понимая, что больного нельзя оставлять одного, супруга разделила с ним тяготы этой опасной и ненужной поездки. «Никто, кроме Дженни, не согласился бы сопровождать его в кругосветном путешествии, – вспоминала Леони. – Но она никогда ничего не боялась. Так, однажды в каюте, когда Рандольф достал откуда-то заряженный револьвер и принялся ей угрожать, она без колебаний выхватила из его рук оружие, а самого толкнула на кровать. Дженни одна из самых храбрых женщин, которых я знаю»>679.
Двадцать седьмого июня Черчилли отплыли на корабле «Мажестик» в Нью-Йорк. Уинстон на всю жизнь запомнит прощание с отцом: «Отпущенная четыре года назад во время южноафриканского путешествия борода не могла скрыть до ужаса изможденного душевными муками лица. Отец похлопал меня по колену – жест безыскусный, но выразивший все»>680.
Уинстон был передан на попечение бабки, герцогини Мальборо, которая осталась довольна его поведением. «Только между нами, дорогая, – писала она невестке, – Уинстон ведет себя прилежно, но ты же знаешь его слишком хорошо, ему нужна твердая рука»>681.
Уинстон, Джек и герцогиня Мальборо были немногими в семье, кто ничего не знал о тяжести заболевания. Причем они не знали не потому, что не интересовались, просто от них это тщательно и вполне осознанно скрывалось. Вскоре до Уинстона начала доходить информация от доктора Джорджа Кейтса (1864–1918), сопровождавшего чету в кругосветном путешествии. Вначале он не придавал значения серьезности описываемых симптомов. «Я надеюсь, все образуется, – писал он матери. – Причин для беспокойства сейчас нет»