Черчилль. Биография. Оратор. Историк. Публицист. Амбициозное начало 1874–1929 - стр. 78

Ждали его и новые испытания. Вступительные экзамены в Сандхёрст пройдут осенью 1892 года, и Черчилль вновь будет убеждать своих родителей, что прилежно занимается, по десять часов в сутки^>542. Однако на сей раз удача оставит нашего героя, уступив место провалу. Проходной балл для поступающих в кавалерию составил 6457, а для пехоты – 6654, Черчилль набрал всего 5100 баллов, заняв 390-е место среди 693 кандидатов. Хуже всего он продемонстрировал математические способности, получив 568 баллов из 2000 возможных^>543. За математику Уинстону теперь предстояло взяться всерьез, в чем ему активно помог учитель Чарльз Гарри Пауэлл Мейо (1859–1929). «Он убедил меня в том, что математика – отнюдь не непролазная, бессмысленная трясина и что комические иероглифы полны значения и ритма, проблески которых я вполне могу уловить», – воздал должное своему наставнику Черчилль^>544.

Нерадивый ученик был обязан Мейо за то, что все-таки освоил непростой предмет, но и англичане должны быть благодарны этому человеку за те усилия, которые он приложил, чтобы Черчилль в итоге сдал вступительный экзамен. В противном случае наш герой вряд ли бы стал политиком и возглавил правительство в мае 1940 года. «Если Уинстон провалит и следующие экзамены, мне ничего не останется, как отдать его в бизнес к Ротшильду или Касселю», – сгоряча скажет лорд Рандольф своей матери^>545.

Вновь попробовать свои силы Уинстон сможет через несколько месяцев, в ноябре 1892 года. Он значительно подтянется по математике и улучшит результат почти вдвое, набрав 1063 балла^>546. Он будет считать «своим моральным и умственным триумфом», что одолел эту дисциплину за столь короткий срок^>547. Впоследствии, став политиком, побывав на многих ответственных постах, включая пост министра финансов, Черчилль следующим образом выразит свое отношение к этой области человеческого знания: «Однажды я прочувствовал математику, словно обозрел ее всю; все ее глубины раскрылись передо мной, вся ее бездонность. Подобно тому, как многие наблюдают за прохождением Венеры или шествием лорд-мэра, я наблюдал за полетом величины через бесконечность и сменой ее знака с плюса на минус. Я понял, почему это происходит и как один шаг влечет за собой все остальные. Похоже на политику. Но озарение пришло после плотного ужина – и мне было не до него!»^>548 А если серьезно, то политик признавал: во многих сферах деятельности без математических знаний не обойтись. «Надеюсь, математики хорошо обеспечены, – скажет он. – Обещаю никогда не покушаться на их профессию и не отнимать у них кусок хлеба»