Чему быть, того не миновать. Летопись Линеи - стр. 36
– Доброго вам дня, халы! – приветливо прокричал старик, когда юноши проезжали мимо и те ответили ему тем же.
Хаты из соснового сруба тепло смотрели на путников желтыми глазами окон, побуждая поскорее оказаться в тепле. Сейчас был полдень, но из-за пасмурной погоды и сильного ливня, стемнело как вечером. Деревня Луковки была довольно маленькой, дюжина хат и все, не было даже постоялого двора. На юг по тракту расположилась деревня покрупнее, Соловьиная трель или сокращенно – Соловьи. Обычно путники останавливались там, благо в Соловьях имелся постоялый двор и даже подобие сельского рынка. Что до Луковок, то сюда заезжали разве что в гости к родне или заплутавшие путники. Свое имя Луковки получила из-за того, что ее основатели в основном выращивали и любили лиарский лук, сейчас же конечно же это уже было не так.
– Отдыхай, – погладив Грозу, произнес Леон и угостил лошадь яблоком, когда спешился и привязал ее в крытой конюшне подле хаты Зотика.
Готфрид взглянул на плачущую сосну. Так прозвали одинокое дерево посреди поля, на ветвях которого сплясал свой последний танец не один десяток бандитов и еще больше нашли свое мрачное пристанище в земле вокруг нее. Особые шутники называли ее «задорной сосной», а все из-за того количества людей, что там казнили, мол раззадоривает так, что заставляет плясать. Несмотря на наличие позорных столбов, юные эквилары не пожелали заковывать в них пленников, оставляя под дождем и в столь беспомощном состоянии. Вместо этого они крепко привязали их к разным деревьям, так, чтобы пленники не видели друг друга. Листва хоть как-то защищала от дождя, да и позиция была удобнее – стоять спиной к дереву это не стоять согнутым в оковах позорного столба. Тут кое-что привлекло внимание Готфрида, нечто нарушающее деревенскую идиллию и просто режущее глаз. Речь шла о белоснежной мраморной статуе, изображающей девушку, сжимающую в кулаках приспущенную до пояса тогу. Как большой поклонник и знаток женских фигур, Готфрид восхитился мастерством скульптора, воссоздавшего или же создавшего сей образ. Девушка стояла на подиуме как живая, рыцарю казалось, что она хочет подставить свое тело дождю, а потому снимает тогу, еще миг и та упадет ей под ноги. Струи воды, стекающие по скульптуре, подчеркивали изумляющую детализацию и внимание к деталям. Эстетическое наслаждение увы было подпорчено тем, что у статуи была сколота грудь, уж неизвестно от того, что ее так часто лапали или же намерено сломали. Готфрид с досадой цокнул языком, размышляя откуда среди деревенских хат взялось сие чудо? Тут его глаз зацепился за атласную ткань, болтавшуюся на ветру как какая-то драная занавеска на веранде одной из хат.