Чемпион тюремного ринга - стр. 3
– Хлопцы, вы чего, – блеял он, старательно заикаясь, – вы ж не так поняли…
– Греби меня семеро! – изумленно воскликнул мужик с жердиной. – Да это же Леська Свинарь! Что, падла, вот и посетил родное село? Давненько тебя тут не видели! Мужики, узнаете Леську? А мы уже забыли про этого муделя!
– Хлопцы, вы неправильно поняли, – бубнил наводчик, отчаянно моргая.
Он втягивал голову в плечи, руки тряслись.
– Я ничего не делал, просто мимо проходил.
– Мимо, говоришь, проходил? – процедил мужик. – А это что у тебя? – Он схватил Свинаря за шиворот, выудил из внутреннего кармана задрипанной курточки портативную рацию, которую тот забыл выбросить. – В радионяню играешь, сука? – Дядька с размаха ударил рацией по зубам наводчика.
Тот заскулил, выплевывая кровь, начал что-то бормотать в свое оправдание. Его узнали, и это не прибавило людям добрых чувств по отношению к нему.
Алексей Свинарь, скользкая и неприятная персона, несколько лет заведовал в Рудном продуктовым магазином. Он проворовался, отсидел не много, всего полтора года, воспользовался связями, вернулся, с подачи вышестоящего начальства заделался старшим рыбинспектором, но и на этом поприще долго не продержался. Глава местной администрации пинком спровадил Лешку с крыльца, когда тот пытался его подкупить.
В один прекрасный день обозленный Свинарь пропал, съехал из дома. Семьи у него не было. Кто-то сказывал, что он вроде записался в украинскую армию, чтобы мстить своим бывшим землякам.
– Ты мужа моего убил, сволочь! – запричитала женщина средних лет с вытянутым рыбьим лицом.
Ее волосы обгорели, в глазах металось безумие. Она прыгнула дикой кошкой, отвесила предателю затрещину. Свинарь от страха перестал соображать, оттолкнул женщину, попятился. Та упала, подвернула ногу, закричала от боли. Возможно, его и пощадили бы, но этот инцидент стал последней каплей.
На наводчика в ярости набросилась толпа. Мужчины, женщины, подростки повалили его на землю и стали бить ногами. Мелькала монтировка, поднималась и опускалась жердина. Свинарь извивался, умолял о пощаде. Но люди уже входили в раж, мстили за разрушенное жилище, за погибших и пострадавших! Ярость туманила рассудок. Трещали и ломались кости. Движения наводчика замедлялись, глаза подергивались туманом. Кровавая пена пошла изо рта.
– Эй, не убивайте его! – спохватился кто-то. – Это же наводчик, он знает, кто стрелял и откуда! Убьете – хрен что расскажет! А завтра укропы опять раструбят по всей Европе, что пьяные ополченцы снова обстреляли мирное село на своей территории!
Народ опомнился, стал оттаскивать разгулявшегося мужика с жердиной. А тот старательно трудился в полном исступлении, колотил неподвижное туловище так, словно выбивал из него пыль. Его насилу оттащили, швырнули в траву.