Человек войны - стр. 48
Выскочив через пару километров на дорогу (судя по виду, по ней ездили не часто), мотоцикл понесся в степь. Она была почти такая же, как в Крыму, но с разбросанными в разных местах перелесками.
– Вон там, слева по курсу! – проорал сквозь бьющий в лицо ветер Дорофеев, после чего Дим сбросил газ и «БМВ» тихо заурчал мотором.
На пологом склоне, рядом с буковым леском, паслось изрядное стадо свиней, а рядом с ним, опершись на герлыгу*, стоял пожилой человек, в постолах, с трубкой в зубах и мохнатой шапке.
– Здорово, отец! – остановил старшина рядом мотоцикл, а Жора, приподнял над головой бескозырку «наше вам с кисточкой!».
День добрый, хлопцы – кивнув шапкой, ответил тот по-русски, с небольшим акцентом.
– Ты гляди, Дим, – слез с сиденья Жора. – Дядько на нашем балакает.
– И разумею и знаю, – солидно ответил пастух.– Мой дед воевал на Шипке* у генерала Гурко. Против турок.
– Ну, тогда помоги нам, – кивнул на стадо старшина. – Выдели одного кабанчика, в дороге совсем оголодали.
Болгарин перевел взгляд с него на Жору (тот сделал добрейшее лицо), задумался и почмокал трубкой.
– Добре, – сказал через минуту. – Берите вон того, с краю и указал на громадную свинью, жевавшую что-то вроде газеты.
Сдернув с плеча автомат, Дорофеев направился к ней, и коротко стрекотнула очередь.
Потом моряки захлестнули «кабанчику» петлей задние ноги (веревка была припасена заранее), прицепили добычу к своему железному коню и снова подошли к дядьке.
– Держи, это тебе, – снял с жилистой руки и протянул деду трофейную «Омегу» Дим. – Хорошие часы, не штамповка.
– Не, – отрицательно повертел головой тот. – То вам подарок, добре бьете германа.
– Бери-бери, – расплылся в улыбке Жора. – Мы себе еще достанем.
Потом взревел сильный мотор, и моряки поволокли добычу за собой, обрадовать страждущих.
Спустя час, довольно переговариваясь, взвод наворачивал из котелков наваристый суп, а потом подкреплялся сочными, зажаренными на шомполах кусками свинины.
Как водится, поделились и с другими, привлеченными аппетитным запахом.
И никто не ведал, что в это время на столе командования уже лежал очередной приказ, подписанный лично Сталиным.
Впечатленный последней встречей в Кремле с видным деятелем Коминтерна, лидером болгарских коммунистов Георгием Димитровым, он проникся особой заботой о «братушкам», повелев строго пресекать «любое самоуправство со стороны отдельных военнослужащих РККА в отношении гражданского населения и их имущества».
О полуголодных, плохо обмундированных и часто недовооруженных красноармейцах в приказе не упоминалось. О работающей абы как, службе тыла также.