Человек важнее всего. Размышления о жизни - стр. 11
А еще должны быть разные тети и дяди, двоюродные братья и сестры, которые собираются время от времени вместе на праздники или похороны, шумят, мешают жить, раздражают, но… При этом все они дают почувствовать, что жизнь сложна, что жизнь – ковер, а ты нитка – из тысяч таких и состоит ковер. Нитки сверху над тобой, нитки – под тобой, справа и слева. Распусти их, начни резать или поджигать – единство распадется и ты останешься всего лишь ниткой. И дай Бог, чтобы некая птица унесла тебя для использования при сооружении гнезда на одном из берегов экосистемы, чтобы не ждало тебя нечто худшее.
Жизнь должна отличаться благословенной сложностью. Вместо этого она стремится к радикальному упрощению, которое на языке социологии и психологии зовется индивидуализмом.
Всяк сам по себе. Ни дедов с бабками, ни запаха хлебного мякиша и дешевого табака. Ни кузин с кузенами, ни теток с дядьками. Подраться не с кем. Не на кого свалить: «Это он!»; и невымытая посуда, и разбросанные вещи – твоих рук дело. Больше никого, кроме тебя. Ты в семье – один.
Один. Для ребенка это – страшное слово. Папа исчез, дед умер, тот дядя, который не папа, тоже исчез. И ты – один.
Кроме тебя только психованная мама, измученная одиночеством, и ты – ее затюканное дитя, смотрящее на мир такими глазами, словно уже слышен гул приближающегося бомбардировщика.
Се – наша жизнь, граждане. А у нас при этом хватает глупости смеяться перед телевизором.
Самое корявое дерево в лесу, скорее всего, выживет и упадет только под старость. Но самое сильное дерево на вершине заголившейся, как лысина, поляны упадет раньше. Его спалит молния или повалит буря. Оно – одно. Оно – не жилец.
Психологическим здоровьем и способностью выживать везде веет от человека, которого в детстве и юности окружали десятки родственников, сующих в карман пряник, дающих подзатыльник, шепчущих на ухо важные жизненные советы. Перепуганным и напряженным придется по необходимости чувствовать себя человеку, который всю жизнь был один. Его ласкали с надрывом, как перед смертью, его боялись отпустить на шаг от себя. Ему вложили в голову картину враждебности мира и собственной уникальности. Это – ложная парадигма.
Мы тоскуем по норме и обличаем современную жизнь в ее уродливости. Но мир подрублен под корень, и там, где нам кажется, что болезни понятны, мы клеймим, скорее всего, лишь побочные следствия того уродства, в котором живем, словно рыба в воде. Мир болен больше, сильнее, чем нам кажется, и носителем всех болезней мира, свернутых до размеров ДНК, является каждый из нас.