Человек в Замысле Бога. Книга первая - стр. 9
Сексуальная стихия плоти активно ассистирует воле низшей души на захват, делая ее напор принудительным и алчным. Что опасно для жизнестойкости самой низшей души. В нормальной и здоровой животной личностности воля низшей души правит вожделениями плоти, ставит ей границы и пределы. Необузданная плоть крушит земную низшую душу, нивелирует и извращает ее.
Каждая душа в Структуре человека имеет свое сознание жизни. Низшая душа сознает свою жизнь в отделенности от других животных личностностей и земных душ. Любовь животной личностности – в соответствии с сознанием отделенности низшей души – индивидуализирована, пристрастна и избирательна. Объект этой любви четко отграничен и таковым остается для нее навсегда.
Высшая душа, в отличие от низшей души, сознает жизнь в себе в нераздельности или единстве с теми, с кем у нее образуется связь. Любовь высшей души – в соответствии с сознанием нераздельности высшей души – совершенно иного рода, чем любовь низшей души. Это и любовь-благоволение, и любовь, осуществляющая со-жизнь.
Третья душа любит не так, как низшая душа и высшая душа. Ее любовь – возвышенное, бескорыстное и надплотское чувство, обращенное не непременно к человеку, но и к любому явлению жизни и Мира. Верный образчик такого чувства – поэтическое влюбление или эстетическое любование. Вся культура человека держится на этой «идеальной», свободной от желаний обладания, восторженной и платонической любви. Такую любовь мы назовем филической любовью. А саму третью душу – филической душою.
Про филическую душу нельзя сказать, что она сознает свою жизнь в отделенности или нераздельности с другой душою. То, куда филическая душа стремится перенести себя или отдать себя, она по большей части сама создает себе. Филическая душа обладает сознанием отделенности, когда живет совместно с низшей душою, и сознанием нераздельности, когда живет вместе с высшей душою. Сама по себе филическая душа несет в себе сознание открытости, сознание входа.
Если любовь животной личностности – любовь «земная», то филическая любовь – надземная. Филически влюбленный обращен к тому же образу, что и пылающий земной любовью, но видит в нем не психическую личностность, а только ему видимое мерцание иного, сверхпсихического образа, переживаемое как «видение», к которому влечение плоти не приложимо. Видение это «вдохновляет», его можно «созерцать», но его нельзя «брать», взять. Объект филической любви воспринимается чем-то высшим, горним. Сюда – наверх – следует отдавать себя в филической любви.
Филически любящие глаза выражают готовность отдать жизнь из себя куда-то ввысь. Весь накал этой любви-влюбления определяется готовностью перенесения себя в горнюю сферу жизни другого, вливание себя в нее и служение ей. В роли этого «другого» может быть и Прекрасная Дама, и Наука, и Театр, и Поэзия, и Мудрость, и Народ, и Учение, и Сам Господь Бог.