Человек в чужой форме - стр. 22
– Я не против. Итак, по смете.
Он карандашом подчеркнул итоговую сумму и две другие строчки в реестре:
– При тех исходных поставленных задачах, то есть длина, ширина, высота, два оврага…
– Кювета.
– Пусть так. Вот здесь, по этим двум позициям, – он постучал карандашом, – можно снизить смету минимум на двадцать процентов.
– Надеюсь, не за счет качества? – колко спросила она.
Повисла неловкая пауза. Кузнецов совершенно определенно подавил вздох.
– За счет экономии подрядчика. Слыхали про такое или ни разу? Под конец года тратите все под ноль, как бы обратно не отобрали?
Вера Вячеславовна, вспыхнув, опустила глаза. Уши начали гореть.
«Ведешь себя, как девчонка. Что, в самом деле, на человека окрысилась? Если вправду возможно не тратиться, то что плохого? Лишь то, что свои гнилые настроения переносишь на окружающих».
Упрекнуть-то ни Кузнецова, ни военстроителей не в чем: подготовительные работы велись добросовестно, быстро, качественно и с опережением обозначенного графика. По оформлению – все кристально прозрачно, безукоризненно, на любую операцию-поставку немедленно представляется вся нужная документация. Все предъявляемые бумаги – договоры, акты, счета, поручения – были составлены грамотно, толково, в общем, безукоризненно.
Вот только седьмой УВР в них не фигурировал, оформление шло на кооперативную строительную артель «Дорстрой», основанную еще до войны, но и это понятно, так все делают…
Да и при чем тут это? Снабженец – человек надежный, знает входы-выходы, и к тому же чуткий и неравнодушный товарищ, готовый без волокиты прийти на помощь, решить вопрос. Так, Маргарита Вильгельмовна под огромным секретом поведала, что Кузнецов выбил для «Скорой» новехонький аккумулятор, обойдя каким-то образом проволочки, избавив от бесконечных объяснительных и прелестей выбивания.
От Оли прозвучала история с казармой. Когда встал вопрос о том, чтобы казарму, возведенную для нужд военных, передать под школу (в старой детки уже не помещались, даже в три смены), товарищ Кузнецов – хотя ему-то что за дело, спрашивается? – лично утрясал дело на всех уровнях от руководства военчасти до секретариата самого Булганина, особо упирая на то, что военчасть, – и само командование подтверждает, – не нуждается пока в этих площадях.
Мало того. После положительного решения вопроса военспецы не без его толковых соображений, высказанных исключительно деликатно, быстро переоборудовали входы так, чтобы вывести их на улицу, и переделали ограждения, чтобы не было претензий по доступу посторонних. Так что теперь в старой школе осталась шаромыга (школа рабочей молодежи), а ребятня грызла гранит наук в помещениях казарм, переоборудованных под классы. При этом участие в процессе снабженца Кузнецова было строго законспирировано. Оля наблюдала все это лично, поскольку заведовала школьной библиотекой.