Человек у руля - стр. 5
В непосредственной близости от нас имелись и соседи. Пышногрудая миссис Вандербас и ее водитель, мистер Мейсон. К их большому старому дому вела та же дорога в форме буквы «D», что и к нашему дому, днем они спали, так что миссис Вандербас высовывалась из окна верхнего этажа и кричала: «У нас с мистером Мейсоном щас сиеста, так что заткнитесь», и мы специально ходили на цыпочках и вели себя как можно тише, пока она снова не показывалась в окне и не кричала: «Подъем, подъем», и это означало, что они проснулись.
Мы любили миссис Вандербас – из-за этого я специально пишу о ней лишние строки. Она частенько приносила нам домашние голландские кексы в красивых формах, которые каждый раз просила вернуть (формы). А когда миссис Вандербас нашла в цветах ужика, она позвала нас и подняла его, чтобы показать нам, как настоящий специалист, хотя до этого только один раз видела ужа по телевизору, а через неделю у нее случилась запоздалая паническая атака, так что ей пришлось попросить доктора Хиллворда выписать ей успокоительное.
К числу других симпатичных нам соседей относились доктор Хиллворд и миссис Хиллворд (которую назвали Маргаритой до широкого распространения маргарина, и ей хотелось бы, чтобы либо ее назвали по-другому, либо маргарин не стал так популярен). Хиллворды были нами очарованы и приносили своего милого щенка Бимбо познакомиться с нашим милым щенком Дебби, когда они еще были щенками, да и после тоже приводили. И однажды они помогли нам устроить фейерверк, когда мама испугалась запускать ракеты, а папа застрял на заводе.
А еще была миссис Лант, которая, как бы мама ее ни называла, всегда приходила на помощь, хотя определенно не в роли няни (она терпеть не могла детей и говорила, что у нее от них кошмарики), и оказывала успокаивающее действие, а также делала замечательные тарталетки с вареньем, причем с вареньем разного цвета, которые мы называли цветным горошком. «Ничто так не поднимает настроение, как тарталетка с вареньем», – бывало, говорила миссис Лант, и хотя иных приятных слов она никогда не говорила, эти слова были приятны, и говорила она их часто.
Нянь как возможных помощниц в борьбе с одиночеством я в свой список не включила, ну разве что была одна очень милая няня по имени Джоан, но она к тому времени уже осталась в прошлом. Они подолгу не задерживались, да и все были немного не на нашей волне – в отличие от мутанта миссис Лант, которая провела с нами долгие годы и знала нас как облупленных. Поначалу мама всегда старалась подружиться с новой няней, вела себя непринужденно, но когда няня давала понять, что дружить с мамой не намерена, мама обдавала эту няню холодом, будто обиженная школьница. Такие представления смущали даже меня. Няни просто хотели, чтобы их оставили в покое и дали немного денег. Когда нас покинула третья няня, мама с трудом собралась с духом, чтобы позвонить в агентство и попросить прислать четвертую. Владелица агентства, тупая корова, имела склонность осуждать других и водила дружбу с бабушкой, но мама все-таки позвонила, и нам прислали Мойру с желтыми, как у волка, глазами, смотреть на нее было тяжело. Мама поняла, что с Мойрой не стоит даже пытаться подружиться. Во-первых, она выставила баночки с мазями в ванной комнате у всех на виду, а во-вторых, она рано ложилась спать, чтобы почитать в постели, и эти два обстоятельства бесконечно раздражали маму.