Человек. Образ и сущность 2017. Гуманитарные аспекты. № 3–4 (30–31): Угроза апокалипсиса и идея сверхчеловека - стр. 8

Археология знания, как ее трактовал М. Фуко, стремится определить не мысли и образы, которые скрыты в дискурсах, но сами дискурсы в качестве практик, подчиняющихся определенным правилам. Она определяет типы и правила дискурсивных практик. При этом археология пренебрегает темпоральными последовательностями: она исследует общие правила, одинаково верные и применимые во всех точках времени [там же, с. 164].

Дискурс – это путь, ведущий от одного противоречия к другому. Он предназначен для описания различных пространств разногласия, бесконечной игры противоречий, достигающих кульминации в коренном конфликте. М. Фуко находит эти черты дискурса в истории науки. Рассматривая конфликт между креационизмом и эволюционизмом в естественной истории XVIII в., между утверждением об органическом происхождении полезных ископаемых и представлением об их неорганической природе, М. Фуко выявляет исходные и финальные точки фундаментальных противоречий, которые составляют terminus a quo и terminus ad quem. В этом он видит характерные позиции субъектов с их концептами и выборами стратегий. Здесь существенны именно внутренне присущие оппозиции.

Концепты и стратегии рассматриваются в контексте «группового поля», т.е. событий, действий, политических решений, экономических процессов, демографических колебаний, социальных требований.

Горизонт археологии – это не сама по себе наука, а скрещивание так называемых «интерпозитивностей», установление археологических корреляций, выявление того, как дискурсивные формации связаны с недискурсивными системами. Так, причинный анализ в этом контексте заключается в том, чтобы выяснить, в какой степени политические изменения, экономические процессы могли определять сознание научных деятелей: их кругозор, направленность интересов, систему ценностей, взгляд на вещи [Фуко, 1996, с. 161]. «Совершенно справедливо, – говорит М. Фуко, – я никогда не представлял археологию ни как науку, ни как основание для науки будущего» [там же, с. 201].

Связь формаций дискурса с недискурсивными системами открывает новые поля определения норм жизни в силу выхода на историческую арену огромных народных масс. В эпоху Французской революции и правления Наполеона это породило новые проблемы административного руководства. Такие явления оказывают влияние на характер дискурса, который утрачивает свойство чистой абстракции. Так возникают определенные типы дискурсов, имеющих собственный характер историзма.

Можно определенно утверждать, что концепция археологии знания не только стала отражением своеобразия формирования массового сознания и управления его процессами в XX в., но и предвосхитила бездуховные формы глобального управления массовым сознанием в XXI в. Она объективно стала своеобразным