Человек. Образ и сущность 2015. Гуманитарные аспекты. Человек ощущающий: Перцепция в современном гуманитарном знании - стр. 37
13. Lakoff G. The contemporary theory of metaphor / Ed. by Ortony A. // Metaphor and thought. – Cambridge: Cambridge univ. press, 1993. – P. 202–251.
14. Lakoff G. The contemporary theory of metaphor // Cognitive linguistics: Basic readings / Ed. by. Geeraerts D. – B.: Walter de Gruyter, 2006. – P. 185–238.
15. Núñez R., Sweetser E. With the future behind them: Convergent evidence from Aymara language and gesture in the crosslinguistic comparison of spatial construals of time // Cognitive science. – 2006. – Vol. 30. – P. 1–49.
16. Pokorny J. Indogermanisches etymologisches Wörterbuch. – Bern; München, 1959. – Bd 1. – 1183 S.
17. When time is not space: The social and linguistic construction of time intervals and temporal event relations in an Amazonian culture / Sinha C., Sinha V., Zinken J., Sampaio W. // Lang. a. cognition. – 2011. – Vol. 3. – P. 137–169.
Противопоставление «образ – процесс» как методологическая основа исследования перцептивной деятельности
И.В. Журавлев, Ю.В. Журавлева
УДК 159.9.01; 81’23
В настоящей работе будут рассмотрены методологические основы теории перцептивной деятельности, сформировавшейся в отечественной психологии, а также имплицированные в этой теории средства анализа механизмов и приемов коммуникативного воздействия.
Ключевые слова: перцепция; перцептивная деятельность; методология; образ и процесс; коммуникативное воздействие.
In this article we consider methodological backgrounds of perceptual activity theory formed in Russian school of psychology. Also we discuss means to analyze mechanisms and strategies of persuasive communication implicated in this theory.
Keywords: perception; perceptual activity; methodology; image and process; persuasive communication.
Любая современная теория перцепции в скрытом или явном виде позиционирует себя в отношении к классической оппозиции внутреннего и внешнего, субъекта и объекта. Даже руководствуясь принципом активности субъекта, современный исследователь часто оказывается вынужден совершать, по меткому выражению Г. Риккерта, «прыжок через пропасть» между субъектом и объектом. Среди предпринимавшихся в науке попыток отказа от оппозиции «субъект – объект» достаточно продуктивной представляется попытка, предпринятая в русле психологической теории деятельности, мыслящей субъект-объектное пространство как континуум: «Онтологически первичен… не объектный мир и противополагаемый ему субъект (картезианская точка зрения), а единый континуум, в котором субъект взаимодействует с миром объектов» [Леонтьев, 2001, с. 262]. Но тогда и «…главное различение, лежавшее в основе классической картезианско-локковской психологии, – различение, с одной стороны, внешнего мира, мира протяжения, к которому относится и внешняя, телесная деятельность, а с другой – мира внутренних явлений и процессов сознания, – должно уступить свое место другому различению, с одной стороны, – предметной реальности и ее идеализированных, превращенных форм <…>, с другой стороны, – деятельности субъекта, включающей в себя как внешние, так и внутренние процессы» [Леонтьев, 1975, с. 99–100]. Поэтому «действительная противоположность» – это противоположность образа и процесса (безразлично внутреннего или внешнего), а не противоположность сознания предметному миру. Образ и процесс связаны динамическими отношениями и «бывают тождественными», при этом образ инертен, он «отстает от процесса» [Леонтьев, 2003, с. 368].