Человек-Невидимка. р о м а н - стр. 25

Эта сложная мысль требовала веков обдумывания, и её пришлось отложить до лучших времён.

И вдруг, что самое удивительное, дверь комнаты наверху открылась сама по себе, и, когда они в изумлении посмотрели вверх, все увидели спускающуюся по лестнице закутанную до бровей фигуру незнакомца, который смотрел ещё более мрачно и безучастно, чем когда-либо, зверски поблёскивая своими непомерно большими голубыми стеклянными глазами. Он спускался неуклюже и медленно, всё время оглядываясь и махая рукой. Он прошел по коридору, вглядываясь в полумрак, затем остановился.

– Смотрите сюда! – гневно рявкнул он, и они проследили за направлением его пальца в перчатке и увидели бутылку сарсапариллы, стоявшую у самой двери погреба. Затем он вошёл в гостиную и внезапно, быстро и злобно пушечным ударом захлопнул дверь, прямо у них перед носом. Никто не произнёс ни слова, пока не затихли последние отзвуки громового удара. Они уставились друг на друга.

– Да это просто дно ада! – взорвался мистер Уоджерс, оставив альтернативу недовысказанной, – Что вы медлите? Я бы зашёл и прямо спросил его об этом, – Уоджерс теперь обращался к мистеру Холлу, – Я бы потребовал объяснений!

Однако для того, чтобы прийти в себя и приступить к воплощению великого плана, тревовалось некоторое время. Наконец муж домовладелицы дошёл до такого состояния, что смог здраво соображать. Он вздыбился, махнул рукой и постучал, не получив никакого отзыва, сам открыл дверь и произнес только: «Извините…»

Ответ не замедлил себя ждать!

– Убирайся к дьяволу, чёртов мерзавец! – заорал незнакомец таким громким голосом, что в округе зазвенели стёкла, – Закрой за собой дверь, мразота!

На этом короткая аудиенция закончилась.

Незнакомец вошёл в маленькую гостиную «Кареты и Кобылы» около половины шестого утра и оставался там почти до полудня, опустив шторы и закрыв дверь, и никто, после истории с Холлом, даже не осмеливался приблизиться к нему.

Все это время он, должно быть, постился. Он трижды позвонил в колокольчик, на третий раз призывно, яростно и непрерывно, но никто ему не ответил.

– Какая чертовщина! Есть тут кто-нибудь? – выпалил он.

– Вот уж воистину, он и его «идите к дьяволу» работает! – сказала миссис Холл.

Вскоре до них дошел неверный слух о краже со взломом в доме священника, и они сложили два и два. Холл с помощью Уоджерса отправился на поиски мистера Шаклфорта, мирового судьи, и посоветовался с ним. Никто не осмелился подняться наверх. Чем занимался незнакомец, неизвестно. Время от времени он принимался яростно расхаживать взад и вперёд, и дважды раздавались гнусные проклятия, рвались бумаги и с силой о стены бились бутыли. Небольшая группа испуганных, но любопытных зевак увеличилась. Какие-то сомнительные личности бродили под окнами гостиницы и вставали на цыпочки, пытаясь заглянуть в комнаты. Госпожа Хакстер была тут как тут. Несколько весёлых молодых людей, щеголявших в чёрных пиджаках и бумажных галстуках пикейного цвета – был Белый Понедельник – присоединились к группе, задавая сбивчивые вопросы и вихляясь. Юный Арчи Харкер отличился тем, что пошёл во двор и попытался залкзть по сточной трубе до окна второго этажа. Он ничего не мог разглядеть, но дулся и давал основания предполагать, что всё видит насквозь, и вскоре к нему присоединились другие молодые люди из Айпинга, которым тоже хотелось научиться лазить по деревьям, как их недалёким предкам. Это был самый прекрасный из всех возможных Белых Понедельников, и дальше по деревенской улице выстроился ряд из почти дюжины киосков, тир, а на траве у кузницы стояли три жёлто-шоколадных фургона, и несколько живописных незнакомцев обоего пола раскладывали на прилавках кокосовую стружку. Джентльмены все, как на подбор, были одеты в синие свитера, дамы – в белые фартуки и весьма модные шляпы с пышными перьями набекрень. Уоджер из «Пурпурного Оленёнка» и мистер Сапожник Джеггерс, который подвизался продажей старых подержанных велосипедов, растянули поперёк дороги гирлянды из позолоченных юнион-джеков и пёстрых королевских эмблем (которыми отмечался первый юбилей Викторианской эпохи). А внутри, в искусственной темноте гостиной, куда проникал один лишь иголочный лучик солнечного света, незнакомец, надо полагать, голодный и напуганный, кутаясь в неудобную тёплую одежду, внимательно изучал сквозь тёмные очки свои бумаги или позвякивал маленькими грязными бутылочками и время от времени яростно ругался на посетителей – навязчивых и наглых мальчишек, слышимых, но невидимых, которые бесновались у него за окнами. В углу у камина валялись осколки полудюжины разбитых склянок, а воздух был пропитан резким запахом хлоркии ещё чего-то невыразимо мерзкого. Вот и всё, что мы знаем из того, что все слышали в тот момент и что впоследствии видели в комнате. Около полудня он внезапно открыл дверь своей гостиной и остановился, пристально глядя на трёх или четырёх самых упорных завсегдатаев бара.