Человек-Невидимка. р о м а н - стр. 18

Надо заметить, что при обилии научных и псевдо-научных версий относительно наполнения таинственного постояльца, все их распространители испытывали к объекту своих интересов откровенную враждебность, презрение и даже отвращение. Разъединённые версиями происхождения поселкового монстра, все граждане были едины в своём осуждении его. Сам постоялец всё время подкидывал горючую смесь предположений и фантазий в печь слухов и неприязни, проявляя к жителям такое равнодушие и презрение, что они онемевали и единственно, что могли – проводить его долгим недоумевающим взглядом. Он был слишком взрывным, слишком странным, слишком дерзким в высказываниях, слишком резким, нетерпимым к чужим разговорам, чтобы вызвать хоть у кого уважительное отношение. Стоило только увидеть начало разговора с ним, когда он начинал свирепо жестикулировать, орать вголос и заламывать руки, как в душу собеседника закрадывалось презрение и страх. Когда до собеседника достигали слухи о его вечно запертом на все замки жилье, всегда наглухо опущенных тёмных шторах, привычке всегда находиться во мраке и тушить все лампы в радиусе ста миль, его загадочных ночных прогулках, о его стремительном выныривании из тумана и попытках испугать любого зазевавшегося ночного путника, когда человек видел спутанную, стремительную походку этого персонажа и слышал невнятные обрывки его фраз, когда он выкрикивал или бормотал невесть что, не желая вступать ни в какие разговоры со встреченными, мелкие детали этой человеческой мозаики начинали складываться в общую картину преступности или безумия. В итоге его ненавидели практически все в округе! И это одинокое существо, кажется, совершенно недооценивало скрытое и замаскированное внешним спокойствием, внутреннее состояние сообщества, готового тихо, с ласковойулыбкой и нежным лепетом уст сожрать любого отличного от них! Никто не собирался считаться с чужими странностями, тем более никому и в голову не пришло бы терпеть такие извращения человеческогй природы, как этот странный тип.

Когда в густом вечернем мраке появлялся таинственный незнакомец, идущие навстречу или переходили на другую сторону улицы, или отворачивали головы, или старались посторониться, а местные юмористы тут же вздымали воротники, вжимали куриные шеи, заворачивали лица в шарфы, натягивали шляпына глаза и тревожно оглядываясь и похохатывая, следовали за ним, зло пародируя иго спутанную, смешную походку.

Между этими основными группами были колеблющиеся и соглашатели. У жителей Сассекса мало суеверий, и только после событий начала апреля в деревне впервые заговорили о сверхъестественном. Даже тогда в это верили только женщины. Но что бы они о нем ни думали, жители Айпинга в целом были едины в том, что он им не нравился. Его раздражительность, которая, возможно, была понятна городскому умнику, была удивительной для этих тихих жителей Сассекса. Неистовая жестикуляция, которую они время от времени заставали врасплох, стремительный бег с наступлением темноты, заставлявший его прятаться за тихими уголками, нечеловеческие удары дубинкой по всем проявлениям любопытства, тяга к сумеркам, заставлявшая закрывать двери, опускать шторы, гасить свечи и лампы – кто мог бы согласны с тем, что происходит? Они расступались, когда он проходил по деревне, а когда он проходил мимо, молодые юмористы поднимали воротники пальто и опускали поля шляп и нервно вышагивали за ним, подражая его оккультной манере держаться. В то время была популярна песня под названием «Страшный Человек». Мисс Стэтчелл спела её на классном благотворительном концерте, сбор от которого шёл на покупку церковных светильников и свечей, и с тех пор, когда деревенские собирались вместе и поблизости появлялся незнакомец, они начинали хором насвистывать такты этой мелодии, сначала тихо, а потом всё громче. Маленькие дети, допоздна загулявшиеся на улице, кричали ему вслед: «Страшный Человек!» – и убегали в трепетном восторге. Касс, врач общей практики, просто сгорал от любопытства. Бинты вызвали у него профессиональный интерес, а сообщение о тысяче и одном флаконе – завистливое уважение. Весь апрель и май он жаждал возможности встретиться и поговорить с незнакомцем, и наконец, ближе к Троицыну Дню, он не выдержал и в качестве предлога решил использовать подписной лист для сбора в пользу деревенской медсестры. Он был удивлен, обнаружив, что мистер Холл даже не знает имени своего гостя.