Человек неразумный - стр. 23
УЧЁНЫЙ СОВЕТ
В институтском вестибюле висело объявление, приглашавшее сотрудников в три часа на заседание Учёного совета. Единственным пунктом его программы был доклад члена-корреспондента М.И.Пивоварова – «О влиянии кратковременной холодовой обработки на экспрессию генов млекопитающих». Тема доклада заинтересовала Заломова. Без пяти три он уже сидел в конференц-зале и разглядывал одиноко висящий на стене большой портрет недавно умершего академика Желтухова – выдающегося генетика, когда-то сосланного всевластным Трофимом Лысенко в Среднюю Азию учить чабанов разводить шелковичных червей.
Пока Заломов перебирал в памяти основные вехи научной биографии Желтухова, зал быстро заполнялся. Наконец появились трое солидных мужчин, которые с подчёркнутым достоинством взошли на подиум и по-хозяйски расселись за столом президиума. Центральное, председательское, место занял директор Института академик Старовалов. Это был невысокий лысый старик со скуластым мужицким лицом. Всю жизнь он занимался генетикой плодовых деревьев, правда, о его достижениях Заломов не имел ни малейшего представления. Справа от директора расположился его заместитель, членкор Маслачеев – щуплый слабогрудый мужчина с меньшевистской бородкой и прилизанными волосами невыразительного серого цвета. Об этом учёном муже Заломов немного знал, потому что слышал его доклад в Ленинградском университете. Тогда Маслачеев на основании довольно мутных экспериментальных свидетельств выдвинул сверхреволюционную гипотезу о том, что гены являются источником каких-то «информационно-силовых полей», по которым якобы распространяются какие-то «морфогенетические волны», управляющие развитием зародыша. Столь странные идеи консервативная университетская публика, конечно же, приняла в штыки, но это ничуть не смутило докладчика. Он преспокойно выслушал все язвительные вопросы и замечания и объяснил неверящим скептикам, что пока не может «по известным причинам» привести свои главные аргументы. Забавно, что после такого объяснения аудитория успокоилась, и никто из трёх сотен человек, сидевших в зале, не осмелился поинтересоваться, о каких-таких «известных причинах» шла речь.
Учёный муж, занявший место слева от председателя, имел весьма импозантную внешность – выбритый до блеска череп, чёрная с проседью борода веником и огромный рост при соответственной комплекции. Такими принято изображать в детских книжках капитанов и боцманов пиратских кораблей, не хватало разве кривого ножа в жёлтых прокуренных зубах. Однако должность бородача была самой мирной – он был институтским учёным секретарём. Титул «учёный секретарь» у Заломова почему-то ассоциировался с пушкинским «кот учёный», в обоих словосочетаниях слышалось нечто несерьёзное. Правда, он знал, что маститые учёные считают должность учёного секретаря весьма значительной, но почему они так считают, Заломову ещё было неясно.