Человек, который видел сквозь лица - стр. 10
– Месье!
Мне тепло в этом мраке. Тепло и легко, все стало невесомым – и мое тело, и мои мысли. Освобожденный от того и от другого, я перестал быть самим собой. И это непривычное облегчение мне приятно.
– Да откройте же глаза!
Ну вот, опять…
– Откройте глаза!
В словах, обращенных ко мне, я улавливаю тревогу. Стоит ли реагировать?
– Откройте глаза!
Как, уже?
– Умоляю вас, откройте!
Нужно избавиться от этой панической обстановки, и я принимаюсь за дело, чувствуя, что способен выполнить приказ.
– Пожалуйста, откройте глаза!
– Как ты думаешь, он нас слышит?
Ну конечно же слышу. И конечно, открою глаза. Только потерпите немножко, я сейчас… я постараюсь…
– Месье, сейчас не время сдаваться, соберитесь с силами!
По настойчивости голосов я оцениваю, насколько я слаб. Веки меня не слушаются, они налиты свинцовой тяжестью, горят огнем. Чтобы поднять их, нужна сила штангиста. Делаю глубокий вдох и – хоп! – последнее усилие.
Ура!
Меня заливает дневной свет.
На фоне серого неба вижу два склоненных надо мной лица.
– Прекрасно, месье!
– Браво!
– Как вы себя чувствуете?
Пытаюсь что-то выговорить, но мне мешает сжавшееся, забитое чем-то горло. К горлу подступает рвота.
И у меня хватает сил лишь на подобие слабой гримасы.
Лица благодарят меня ответными широкими улыбками.
– Вам не трудно дышать?
Обеспокоенный этим вопросом, я сосредотачиваюсь на дыхательном процессе – вдыхаю, выдыхаю, медленно повторяю то и другое, мобилизуя бока, грудь и нос так старательно, словно впервые изобретаю дыхание.
– В легких боли не чувствуете?
Мотаю головой.
– А в подвздошье?
Реагирую так же.
На обоих лицах написано облегчение. По-моему, я им угодил. Теперь я уже довольно ясно различаю черты моих спасателей: у паренька круглое полудетское лицо балованного ребенка; девушка, бледненькая, хрупкая, внимательно разглядывает меня нежно-голубыми глазами фарфоровой куклы. Как же мне хочется, чтобы они задали новые вопросы, лишь бы доставить им удовольствие!
– Вы можете говорить?
Хочу сказать «да», но слово застряло где-то в глотке. Как странно! Мне все же удается выдавить:
– Мгм…
Этот невнятный звук – максимум, что мне удается произнести. Собственно, меня это не тревожит. Зато по лицам ребят видно, что им этого мало.
– Не обижайтесь, месье, но скажите: в обычное время вы способны говорить?
Я улыбаюсь.
– То есть вы подтверждаете, что в нормальной жизни вы не немой?
Улыбаюсь еще шире.
– Значит, это просто шок.
– Или боль…
– …которая мешает вам говорить?
Я размышляю, потом поворачиваюсь к пареньку, который сказал о шоке.
– А вы можете встать на ноги?