Человек из преисподней. Часть 1. Дом - стр. 21

– Обойма – стоп! Движение прямо!

Сергей едва лишь опознал голос Ставра – а тело уже отреагировало вбитыми в подкорку рефлексами. Упав, он перекатился влево, укрываясь за торчащим в стене бетонным блоком и выставляя ствол в сторону опасности. И не он один. В мгновение ока коридор оказался пуст, лишь верблюд посередине. Впрочем, на платформе тоже не зевали: Одноглазый, мгновенно погасив фонарь, лежал на полу кабины в обнимку с винтовкой; Дровосек, развернув пушку по ходу движения, сосредоточенно смотрел в узкую прорезь щита.

– Ставр – Карбофосу. Расстояние? Что видно? – выходя на канал, запросил Сотников передовой дозор.

– Сто пятьдесят метров, – отозвался шепотом комод37. – Теплокровное. Там, кажись, коридор в зал выходит, в зале и шевелилось.

Теплокровное – это еще ничего не значит. Может, животное, а может, и кадавр. А может, на своих же наткнулись, нередко такое бывало. Встретятся две обоймы в паутине – и ну в горячке друг друга колбасить, на общем канале не запросив. После уж разберутся, кто и что – да поздно, двух-трех человек нет.

Нажав на гарнитуре кнопку второго канала, Серёга запросил «свой-чужой» – однако с той стороны молчали. Радиостанция била по прямой до километра, не услышать там не могли – командир и зам любой обоймы обязаны всегда находиться на общей частоте ПСО. Получалось, своих там нет, иначе должны ответить. Деваться некуда, нужно разведку засылать. Не просто так, конечно, с прикрытием – но все равно риск. А Серёга, как всякий хороший командир, рисковать своими людьми не любил.

– Карбофос – Дровосеку, – обозначился он. – Паша, врубай тепляк и следи вглубь. Если дернется там – сразу долби.

– Принял.

– Одноглазый – то же самое. ВССК работай.

– Делаю, – отозвался Макс. Завозился у себя – и из-за переднего броневого щита кабины вылез толстый глушитель «Выхлопа»38. Зашарил по коридору, затих, встав на прикрытие направления.

– Молчим, обстановку держим! Тыл не забываем, – напомнил Сергей. Не лишне будет, все ж люди, не машины, иногда и упустят-забудут, а дело командира – напомнить… – Ставр, пускай разведку.

– Принял. Прапор работает.

Сам Серёга тоже не бездельничал. Опустив на глаза УПЗО, погонял между режимами, остановился на цветном, хотя предпочитал обычно белый горячий39, чтоб глаза не резало, – и сразу же увидел полную картину. Красно-желто-синие плюхи – бойцы, залегли по обе стороны коридора, кто за чем укрылся; сиреневая с чернотой громадина – транспортная платформа; и черно-сиреневые же стены коридора, уходящие вдаль, во мрак. Отсюда, со своего места, он ясно видел Прапора, ползущего вдоль правой стены – в тепловизоре, вытарчиваясь из-под щита, мелькали ноги и руки, подсвеченные желто-красным. Евген перемещался медленно, осторожно, пытаясь, будто черепаха, максимально съежиться под щитом – однако получалось плоховато, зазор между стальной плоскостью и полом был сантиметров пятьдесят: на каждом бойце снаряги будь здоров, от того и профиль увеличен. Но деваться некуда, неизбежное зло. Конечно, все от человека зависит, но обычно без брони в Джунгли соваться форменное самоубийство; а многие еще и баллистические щиты прихватывали, когда комплекция позволяла. И если спереди сейчас зарядит очередь – очень даже запросто под щит прилетит. Разве что Евген вовремя отреагирует, сдвинет плоскость вперед, укроется.