Человек дальнего неба. Собрание сочинений - стр. 8
За оградой рынка разместились торговцы всевозможной утварью: ношенными валенками, советскими бритвами, вязанными варежками и… книгами. Дед небольшого роста, с расчёсанной по всем канонам седой бородой, продавал сто тридцать семь коричневых с позолотой книг по цене пятьдесят рублей за штуку. Вот уже полгода он ходил на местный рынок, но никто не интересовался таким товаром. Дождавшись закрытия рынка и отбросив всякую надежду хоть что-то продать, он аккуратно сложил их в четыре большие коробки, которые по одной перенёс в люльку зелёного мотоцикла и не спеша поехал домой.
Книги, тщательно протёртые мягкой тряпочкой и расставленные в определённом порядке на прогнувшейся от тяжести полке, вызвали у деда улыбку, он махнул головой, взял одну из них и, усевшись в кресло, принялся читать. Через полчаса напряжённого чтения он уснул… Безымянный луч уходящего вечернего солнца потихоньку коснулся оконного стекла, чтобы не разбудить спящего спасителя, бросил отблески на коричневые с позолотой корешки книг и ещё раз отразился на потрескавшихся от времени бумажных обоях, унося последние переживания долгого дня…
ЁМКое (Ёлка. Мандарины. Куранты)
Долгожданный новогодний праздник, как острые ножницы отрезал ещё один кусок под названием «год» с ленты бытия. Год уходил в память вечности, забирая с собой лучшие и худшие моменты жизни. Зелёная ель в ведре с мокрым песком ощетинилась на неясные очертания приближающегося будущего, ветки прогнулись под тяжестью игрушек с родины Конфуция, хлопья белой ваты с блёстками занижали самооценку идущего за окном снега. Культовые запахи праздника не могли найти компромисса: запах хвои привносил горькую нотку, запах мандаринов – сладкую. Смешиваться они не хотели, но каждый запах отбирал у комнатного воздуха свои невидимые области влияния. Коробки с шоколадными конфетами подслащивали атмосферу, подманивая к себе искренне верующих в чудо, ребятишек. Громкий бой курантов из динамиков японского телевизора подтверждал незыблемость и могущество России, звук проходил до небюджетного стола, тонул в бокалах с шампанским «Советское», поминая бывший СССР, отголосками пробирался в углы зала (тихонечко скорбя о Российской Империи), и в конце концов неслышимым фоном вздыхал о когда-то бывшей Руси. Многолетняя смена лет, смена политического строя и официального названия государства – это всё триумфальное шествие неподвластного человеку времени…
Разноцветные огни фейерверков за вредным для окружающей среды, но полезным от сквозняков пластиковым окном, освещали пространство города и очищенные от денег карманы радостных «пускателей». Всполохи света от пиротехнических изделий проникали в глубины ночи, стремясь поделиться избытком радости и счастья. Переполненные ожиданиями и миксом из спиртных напитков люди напевали песни, давно вышедшие из трендов и не попавшие в музыкальные чарты современного вокального исполнения. На песню Виктора Цоя «Перемен» басом налетал «Чёрный ворон», но, через минуту, напугавшись «Демобилизации», засыпал в тарелке с оливье – новый год вступил в силу…