Человечество: история, религия, культура. Древняя Греция - стр. 81

Несчастный! Он воображал, что новым злодеянием смог исправить свой прежний проступок. На самом деле царь только сделал первый шаг навстречу своей неизбежной судьбе. Раб, которому было поручено умертвить ребенка, не посмел взять на себя такой грех. Добравшись до Киферона, он повстречал своего знакомого (тот был пастух коринфского царя Полиба) и отдал ему новорожденного с условием, что он никому не расскажет, откуда его получил. Пастух поспешил к своему хозяину и поведал, что нашел в лесу брошенного младенца. Царь позвал свою жену Перибею, они вместе развернули сверток и увидели крошечного мальчика с распухшими ножками. Сердца их тотчас наполнились жалостью. «Надо же! – воскликнула царица. – Мы столько лет безуспешно молим богов даровать нам ребенка, а у кого-то поднялась рука искалечить свое дитя и бросить его в лесу на верную смерть!» – «А может, он не случайно попал к нам? – спросил муж. – Не ответ ли этот на твои молитвы? Хочешь, мы возьмем его себе?» – «Да! Да! – отвечала Перибея. – Пусть он останется у нас! Я выхожу его и воспитаю как собственного сына!» Так они и поступили. В память о его распухших ножках найденышу дали имя Эдип (что значит «Пухлоногий»). Его воспитали как царского сына, и он много лет прожил в Коринфе, даже не подозревая о том, что Полиб и Перибея были его ненастоящими родителями.

В то время как в Коринфе царило радостное оживление, в Фивах оплакивали умершего царевича. Все ведь были уверены, что хоронят сына Иокасты! К этой беде вскоре прибавилась новая. Неподалеку от Фив располагался еще один большой город – минийский Орхомен, царем которого во времена Лаия был правнук Афаманта Климен. И вот случилось так, что этот царь приехал в Фивы, чтобы присутствовать на празднике в честь Посейдона. Несколько человек из фиванцев поссорились с ним из-за какого-то пустяка. Слово за слово дело дошло до рукоприкладства, и Климен получил смертельную рану. Престол перешел к его старшему сыну Эргину, который тотчас выступил против фиванцев, разгромил их армию и наложил на побежденных ежегодную дань в размере ста голов скота. И хотя плата была невелика, фиванцы считали ее позорной. Тогда в первый раз Фивы оказались под властью чужеземцев.

Из нашего повествования видно, что середина царствования Лаия была такой же беспокойной, как и начало. Но при всем этом он, по крайней мере, сохранил свой престол. А вот микенскому царевичу Амфитриону повезло меньше. После того, как он нечаянно убил своего тестя Электриона, его дядя, тиринфский царь Сфенел выгнал Амфитриона из Микен. Что поделаешь! – сила была на его стороне. Амфитрион решил переехать в Фивы. Вместе с ним отправилась на чужбину его молодая жена Алкмена да небольшое число верных слуг.