Человеческий фактор - стр. 32
Паруса – хрупкий «морозный узор» на прозрачной бездне космоса – сияли в сотне миллионов километров «за спиной».
Кольцо красных звёзд, окружавших чёрный провал тьмы перед носом драккара, испускало угрюмое сияние, подчёркивающее угрозу, исходившую от провала.
Пару драккар – «суслик» сносило в этот провал, поэтому приходилось сдерживать снос постоянно работающими антигравами, но пока мощи двигателей драккара хватало, можно было не беспокоиться об этой проблеме.
«Ра» исчез, начиная дразнить сторожевых «псов» Антенны где-то у её края. Но увидеть его маневры пассажиры драккара не могли, аппарат не обладал мощными системами обзора, да и световой сигнал от космолёта долетал в эту область пространства не мгновенно, приходилось ждать минуты, так как их разделяло расстояние в десятки миллионов километров.
Не проявляли себя и «крокодилочерепахи», стерегущие Антенну, по тем же причинам: любой сигнал от них (не считая разве что «суперструнного» пакета) достигал глаз наблюдателей в драккаре далеко не сразу, тем более если они тоже находились далеко отсюда.
Лишь дважды Руслан засёк слабые вспышки света, похожие на тонкие метеорные следы в атмосфере Земли. Возможно, это проявились сторожевые корабли Знающих. Но проходила минута за минутой, рядом с парой земных аппаратов никто не выныривал из темноты, и Руслан слегка расслабился, подумав: «Может, пронесёт? Никто нас не заметит? Отделаемся лёгким испугом?»
– Как настроение, орлы? – бодро спросил он.
– Нормально, – ответил Веласкес.
– Что-то слишком тихо, – рассмеялась Марианна.
– Майкл?
– Я думаю, – откликнулся Шеридан. – Хотелось бы заглянуть в Дыру. К сожалению, эта машина не имеет таких систем физического анализа, какие установлены на «Ра». Здесь, всего в сотне тысяч километров от нас, изменяется барионная структура нашего континуума, а мы ничего не видим и не ощущаем.
– И хорошо, что не ощущаем. Хотя, с другой стороны, и в самом деле хочется понять, что происходит.
– Меняется волновая функция вакуума… к нам выплёскивается не простой бозе-конденсат, а несимметричный, осциллирующий, псевдоголдстоуновский фрагмент бран-дистиллята.
– Переведите.
– Многомерный «туман», образно говоря.
– От него можно закрыться?
– Не знаю, не уверен, там само время становится многомерным и превращается в пространство… и наоборот.
– Не могу представить, – покачал головой Руслан.
– Я тоже, – признался физик под смех спутников.
Включилась рация драккара, имеющая стринг-модем:
– Горюнов, что у вас?
– Тишина. А у вас?
– Стреляют, – прилетел смешок Терёшина.
– При малейшем подозрении на атаку – сигнальте!