Человеческие судьбы - стр. 8

Егоров часто вспоминал про Петровича и с удивлением для себя отметил, что тоже заболел такой «болезнью». Вот и сейчас не может уехать домой с пустыми руками. Он стоял в ожидании подходящего «клиента», как он иногда называл того, с кого можно было срубить денег себе в карман. Но, как назло, дорога была пустынна, только не спеша на телеге, запряжённой гнедой лошадкой, мимо проехал мужичок, что-то бормоча себе под нос и время от времени понукая животное да покрикивая:

– Но, пошла, давай шевели копытами, совсем заснула, забодай тебя комар!

Мужичок при этом стеганул кнутом по крупу лошади, но она лишь махнула хвостом да довольно громко пустила газ из раздувшегося кишечника, так и не прибавив шаг. Возница от этого даже не поморщился, видимо, привык, а у Егорова от смачного лошадиного «выхлопа» появилась резь в глазах и потекли слёзы. Старшина отвернулся, зажал нос, жадно хватая ртом воздух, платком вытер слёзы и, отдышавшись, иронично произнёс:

– Надо это «транспортное средство» на СО2 проверить, точно на штраф потянуло бы!

Он даже хохотнул над своей шуткой, провожая взглядом повозку, и тут острый слух уловил грубый выхлоп мотора, а через минуту он увидел приближающийся к посту автомобиль. Когда старшина определил модель автомобиля, а это был довольно потрёпанный «Москвич-412», у него приподнялось настроение, с улыбкой про себя подумал: «Повезло, неисправностей откопаю кучу, будет чем поживиться, штраф сдеру на всю катушку».

Он по привычке, как считал, «на удачу», потёр приклеенную на торец ручки жезла десятицентовую монетку, оставшуюся от поездки за границу, которую взял у брата. Старший брат часто в последнее время мотался «челноком» в Турцию за товаром и звал Николая прокатиться с собой, говорил при этом:

– Там так классно, не пожалеешь!

Николай и сам был не против посмотреть, как живут за границей, но он до потери сознания боялся летать на самолётах. Брат ему советовал выпить спиртного в самолёте перед вылетом, раньше это не запрещалось. На это Егоров всегда отвечал:

– Когда сильно напьюсь, мне и дома хорошо!

Егоров вышел на обочину дороги и привычным уверенным взмахом жезла, который он иногда называл «волшебной полосатой палочкой», дал знак водителю остановиться. Это был потрёпанный годами и чрезмерной эксплуатацией подержанный «Москвич-412», ехал на нём Михаил Иванович Иволгин. Раньше он в своём колхозе работал агрономом, была у него неплохая зарплата, достаток в доме, но в середине девяностых колхоз развалился, работы не стало и купить новый автомобиль или поддерживать старый в хорошей форме стало затруднительно. Иволгин, как и многие сельчане, выживал за счёт своего личного подсобного хозяйства, огорода да пасеки. Техническое состояние его «М-412» действительно требовало серьёзного ремонта: необходимо было заменить прогоревший глушитель, резину «обуть» новую, старая совсем лысая стала, заменить трос ручника, да и так по мелочи всю машину перетряхнуть. Вот и сегодня он ехал на базар и вёз мёд со своей пасеки да несколько мешков ранней картошки в надежде всё продать и начать ремонт машины. Михаил издали заприметил гаишника, с поспешностью выскочившего на обочину. Инспектор подошёл к машине и через открытое боковое стекло попросил предъявить документы для проверки. Пока Михаил доставал свой потёртый портмоне из бардачка, извлекал из его отсеков водительское удостоверение и технический паспорт, боковым взглядом видел лицо довольно ухмыляющегося инспектора, про себя подумал: «Много вас таких халявщиков, но ты, друг ситцевый, не на простачка нарвался! Ишь, стоит лыбится и думает, что легко обдерёт меня за неисправности, но это мы ещё посмотрим!»