Чекист. Южное направление - стр. 26
По дороге во Львов я умудрился раздобыть данные переписи тысяча девятисотого года. К слову, провели ее еще при Австро-Венгрии, а материалы опубликовали и на русском языке. Так вот, во Львове на тот год проживало восемьдесят пять тысяч поляков, сорок пять тысяч евреев, пять тысяч немцев и двадцать тысяч русинов, а всего в Австро-Венгрии проживало четыре миллиона русинов – восемь процентов населения империи (например, поляков было немногим больше – пять миллионов). Русины, как я полагаю, это те, кто нынче именует себя украинцами? Или я что-то напутал? Впрочем, не суть важно. Вряд ли за двадцать лет ситуация изменилась. Но если во Львове большинство населения составляют поляки, то оставь мы его себе, постоянно следует ждать пакости со стороны «титульного» населения. А Польша наверняка станет подогревать эту напряженность. Оно нам нужно? Есть, разумеется, вариант, при котором мы обеспечим лояльность жителей, но я его озвучивать не стану. Впрочем, не мне о том беспокоиться, есть головы поумнее.
Народ отдыхал. Красноармейцы, которых комвзвода держал в ежовых рукавицах, отошли ко сну. Сотрудники погуляли по городу, поднабрались впечатлений, а похоже, что чего-то еще – «сухой закон» тут не действовал, сидели тихонечко, боясь показаться мне на глаза и делали вид, что кроме чая ничего в рот не брали, а я делал вид, что им верил. Довольная Танька в штабном купе грызла шоколадку. Не подумайте, что я «замылил» подарок товарища Сталина Анне Спешиловой, все честно.
Верно, читатель ждет описания посиделок с товарищем Сталиным? Увы и ах. Я бы и сам с удовольствием описал, как мой «реципиент» Володя Аксенов сорвался и после пары рюмок на пару со членом РВС фронта пустился в пляс, распевая матерные частушки, потом отловил не успевшего удрать Склянского и утопил-таки его в ближайшей луже. Но не судьба. Как говорят – обломидзе. Ни пьянки, ни даже выпивки не получилось. Видимо, что в той, что в этой истории мне предстояло оставаться трезвенником, но я от этого не страдаю. Ладно, все по порядку.
Когда мы с товарищем Сталиным поднялись на второй этаж и вошли в его комнату – кровать, пара стульев, письменный стол и тумбочка, мой старший товарищ, предложив сесть, ринулся доставать «заначку».
– Странна, – хмыкнул Сталин, открывая дверцу тумбочки и проверяя ее внутренности. – Здэс утром стояла бутылка водки.
На всякий случай Иосиф Виссарионович проверил ящики письменного стола, обшарил карманы шинели, висевшей на гвозде, и даже заглянул под кровать.
– Странна, – повторил Сталин, вытаскивая на свет божий три шоколадки. – Шоколад здэс, а водки нэт. Еслы кто-та чужой, то он взал бы и шоколад, да?