Чехословакия-68. Пльзеньская осень. Воспоминания советского военного переводчика - стр. 6
Читаем газеты, следим за международной обстановкой, что, наверное, делаете и вы, и заметили, что совещание в Братиславе способствовало улучшению отношений и укреплению дружбы между социалистическими странами, со всеми вытекающими последствиями… Сегодня с нами говорило высокое начальство. Месяц будем здесь уж точно. А как дальше – увидим. Дадут форму для постоянного ношения…».
На занятиях в институте мы ежедневно штудировали чешскую военную лексику, изучали организацию вооруженных сил ЧССР, их традиции, названия подразделений, права и обязанности командного и рядового состава. Надо также знать воинские звания, различия в форме всех родов войск и правила общения с представителями союзной и враждебной армии.
Занимался с нами знаток своего дела – подполковник Кошелев, прослуживший в Чехословакии военным советником несколько лет. Учёба свелась к записи лекций, зачета или экзамена мы не сдавали. Руководил группой полковник Сметанин. В неё входило человек сорок, в основном, – москвичи, но были и иногородние. Я познакомился с Юрием Сурковым из московского Института экономики и инженером из Электростали Эдуардом Хахалевым. Втроём мы перевели материалы Чехословацкой общевойсковой конференции. Преподаватели к нам относились уважительно, держались почти на равных, чего не наблюдалось на обычных воинских сборах. Очевидно, институтское начальство учитывало возможность нашего использования уже в ближайшее время.
В свободное время мы посещали кинотеатры, выставки, совершали групповые прогулки, обычно вчетвером, в ходе которых говорили о положении в Чехословакии, спорили, не ощущая близкого конца нашей институтской жизни.
Здравствуй, Чехословакия!
В субботу 19 августа 1968 года я самовольно уехал в Ленинград на выходной день. А когда вернулся, узнал, что в институте объявлена тревога. Почти все наши ребята переоделись в форму нового образца, бежевую генштабовскую. Я поспешил на склад, где мне достались обычная новая армейская и, к сожалению, пилотка, а не фуражка.
В тот же день сводную группу переводчиков доставили на автобусе в Подольск. Там мне сделали очередную отметку в военном билете: «Призван на учебные сборы 20 августа 1968 года Подольским ОГВК. Подольский горвоенком, подполковник Покровский».
Переводчикам выдали на складе оружие, и я стал обладателем пистолета Макаров, правда, без патронов. В Чехословакии неполную обойму подарил подружившийся со мной капитан Георгий Павловец – дивизионный автоинспектор. За рубежом я не выстрелил ни разу, даже не потренировался. Правда, с оружием не расставался.