Чеченские рассказы. Большая сборка. Война и мир - стр. 29

Волонтёры идут в черноту самого раннего утра. Подъём здесь в четыре. Русские идут, а сонные французы бредут. Вдруг капрал-шеф командует по-русски: «Стой!» Русские останавливаются, они улыбаются. Французы налетают на их спины. Капрал-шеф приводит строй в порядок, делает внушение французам. Миша Кудинов (здесь он Курский) переводит своим: «…Я говорю русским на французском… они понимают… Я говорю на русском… они понимают… Я вам говорю на французском – вы не понимаете… Говорю на русском – вы не понимаете…»

Строй огибает крыло форта. «Альт!.. Дэми тур а друат!» Строй поворачивается направо. «Рэпо». Капрал-шеф взбегает по ступенькам, стучит в дверь. Окна столовой черны. Наконец вспыхивает свет в прихожей. Доносится ворчанье повара, капрал-шефа впускают. Волонтёры негромко переговариваются…

– Капораль-шеф!.. Капрал идёт…

Капрал-шеф сходит по ступенькам. Улыбается, объясняет для русских: – Мадмуазэль дормир, – приложил руки к уху, – капораль-шеф трэ нэрвоз.

Миша переводит: «Мадмуазель спит, капрал-шеф (повар) очень нервный». Русские смеются.

«Гард а ву!.. Дэми тур а друат!.. Ан аван… марш!» – командует капрал-шеф, и волонтёры идут обратно. Они рассядутся в классе, с автоматом с напитками и пепельницей из старой французской каски, чтобы прийти позже. Раз мадмуазель дормир. Мадмуазель – вольнонаёмная помощница повара. Для француженки это очень даже интересная блондинка.

Белая фуражка капрал-шефа плывёт в темноте. Он шагает справа впереди, с руками, заложенными за спину. Полукеды волонтёров дают только мягкий звук – издалека это как шелест мокрой листвы. Спит старый форт и деревья. Утром здесь пахнет сыростью и красным вином.

Вдруг капрал-шеф останавливается: «Стой!» Оборачивается. Машет вперёд рукой: «Айн-цвай, полицай!»9

Русские весело берут шаг. Французы в недоумении поспешают за ними.

Просчёт

Директриса бралась за крашеную голову и курила импортные сигареты.

Это был просчёт. Она сгустила краски, вместо того чтобы их разбавить. Попалась как девочка… Но сколько нервов вымотал этот моральный урод! Один, как полшколы в колонии для несовершеннолетних… А нервы не восстанавливаются… И потом… Она ведь была уверена, что, когда Сенчина не возьмут в ПТУ, он с радостью пойдёт на все четыре стороны и очень скоро окажется в тюрьме, которая по нему плачет.

Но Сенчин, в тёмно-синем костюме и чёрном галстуке на резинке, стоял в её кабинете с заявлением, написанным мамой-пенсионеркой. И она не имела права его не принять в девятый класс!

Она готова была написать ему отличную характеристику! Взять его за руку и лично отвезти в престижное ПТУ №28, где готовили автослесарей и где у неё был знакомый директор.