Чеченские рассказы - стр. 33

– Я грю, планка-бля!

– …Товарищ подполковник… вы же всё знаете.

Козак сдвинул повыше фуражку, огляделся, не желая свидетелей. И заговорил вдруг впервые с теплотой в голосе:

– Награды, Саша, на войне даются не за подвиги, а за время пребывания на передовой… Ты сколько там был?.. Растяжки в горпарке ищешь?

– …Ищу.

– Значит, достаточно… Всех нас нужно лечить… Голову… И знак участника носи. Ты не тыловая крыса – ты боевой офицер.

Он шёл к казармам через плац энергичной походкой коренного жеребца, тянувшего несдвигаемый воз, а во мне растекалось чувство радости.

Это было паскудное бабье чувство. Чувство задёрганной женщины, приласканной жёстким любовником… Я вышел за КПП, думая о том, что Козак неплохой, на самом деле, мужик… Что Козак – строгий, но справедливый офицер… Что Козак – храбрый офицер, больше всех ездивший в район и бесстрашно мотавшийся по всей Чечне с одним водителем в уазике… Когда Козак узнал о предстоящем назначении в Грозный (вместо спокойной должности здесь), он закрылся в кабинете и пил водку один. И это так душевно и по-человечески.