Че, любовь к тебе сильнее смерти! Писатели и поэты разных стран о Че Геваре - стр. 29
«Я оставил позади почти одиннадцать лет работы бок о бок с Фиделем во имя кубинской революции, счастливый дом – насколько можно назвать домом место, где живет революционер, преданный своему делу, – и выводок ребятишек, которые почти не видели отцовской любви. Начинается новый цикл», – писал он позже, осмысляя свой конголезский опыт.
Как уже было сказано, в целях конспирации команданте Че Гевара практически до неузнаваемости изменил свою внешность.
Следует подчеркнуть, что Че не просто оставлял Кубу – он сжигал за собой все мосты. Он принял окончательное и бесповоротное решение – и, как и было всегда, – ничто в мире уже не могло заставить его действовать иначе.
Он оставил прощальные письма – своим родителям, детям и, конечно же, Фиделю. В этом послании команданте Че Гевара подводил итоги их совместной борьбы и работы, с нежностью вспоминал их первую встречу, благодарил Фиделя и народ Кубы, «который принял его как сына», и одновременно отказывался от всех занимаемых им на Острове Свободы официальных должностей и снимал с руководства Кубы ответственность за свои дальнейшие действия.
Всем остальным, в том числе Ильде, он сказал, что «едет за город рубить сахарный тростник». Он обещал навестить ее, «когда вернется с добровольческих работ». Но ни Ильда, ни Ильдита так больше никогда его и не увидели…
С первых дней в Конго Че понял, что повстанцы плохо организованы и не имеют толкового руководства. Отсутствие в их рядах дисциплины, неумение обращаться с оружием и широкое распространение самых диких суеверий довершали нерадостную картину. «Довольно весело он (представитель конголезского командования) объяснил мне, что для них самолеты не являются чем-то серьезным, поскольку у них есть дава – зелье, делающее их неуязвимыми для пуль».
Ища применение своим силам в ожидании приказа о наступлении, Че принял участие в работе повстанческого госпиталя, а спустя некоторое время и сам слег с тяжелой лихорадкой, сопровождавшейся бредом.
В середине мая пришло трагическое известие из Буэнос-Айреса: в возрасте 58 лет его мать Селия де ла Серна скончалась от рака. «Она так и не прочитала мое прощальное письмо, которое я оставил в Гаване для них с отцом», – с горечью констатировал Че Гевара.
Конголезское командование долгое время не давало санкции на какие-либо серьезные действия, а когда они все же начались, последовал полный провал: конголезцы не проявляли стремления вступать в сражение, считая, что кубинцы все сделают за них. В то же время правительственные войска начали продвижение вглубь повстанческой территории.