Чайковский. Истина русского гения - стр. 2

Он много дирижировал, концертировал – и в России, и в Европе. Но самый большой успех ожидал композитора в США. В 1891 голу, в Нью-Йорке, он выступил на открытии нового концертного зала «Карнеги-холл». Новый Свет потряс его лифтами, горячей водой в ванной и небоскрёбами аж в десять этажей! Но главное – его ожидал ажиотажный успех. «Есть мои вещи, которых в Москве еще не знают, – а здесь их по нескольку раз в сезон исполняют и пишут целые статьи и комментарии к ним… Я здесь персона гораздо более важная, чем в России», – удивлялся композитор.

Культ Чайковского сохранился в Америке до нашего времени. Даже увертюра «1812-й год» в Штатах звучит в праздничные дни – как торжественная музыка, заставляющая гордиться – и Россией, и Штатами, и вообще – умением побеждать.

Впрочем, сегодня он и в России – самый популярный из композиторов-классиков. Поскольку – наиболее эмоционален и понятен. Гармония у Чайковского всегда определяется содержанием. Поэтому всем понятна и сказочная суть «Щелкунчика», и трагедия Шестой симфонии, и печаль его романсов. У Чайковского не бывает экспериментов ради оригинальности, ради самовыражения. А с каким мастерством он передал таинственную историю пушкинской «Пиковой дамы»! Получилась больше, чем опера. Мистерия о жизни, о деньгах, о любви, об эгоизме… И всё это есть в музыке. Добавим интонационную тонкость и постоянную ауру печали, которая звучит в его музыке – и мы раскроем секрет Чайковского, которого будут исполнять и любить всегда. Он, как никто другой, мог выразить в музыке грусть, доходившую до депрессии – его вечной спутницы. Оказалось, всё можно передать через ноты.

В то время в русской музыке властвовали композиторы «Могучей кучки» и их идеолог – критик Владимир Стасов. Для них Чайковский был недостаточно глубок, недостаточно социален, слишком лиричен. И мужицкую Россию показывал не так точно. И в камерных произведениях, как они считали, был не силен. Словом, в русской музыке Чайковский оказался почти изгоем. Да он и не мог быть иным. И не мог согласиться с «кучкистами». Путешествуя по Европе, он писал: «Я не встречал человека, более меня влюбленного в матушку Русь вообще, и в ее великорусские части в особенности». Просто – слишком по-разному они понимали и музыку, и жизнь.

Последние годы жизни он провел в окрестностях Клина, в том числе – в доме, в котором умер, где в наше время открыт музей Чайковского. «Какое счастие быть у себя! Какое блаженство знать, что никто не придёт, не помешает ни занятиям, ни чтению, ни прогулкам!», – писал он фон Мекк.