Часы звёзд. Серебряная королева - стр. 3

В. Мазанар

– Это имя моей матери! – ахнула Аннешка. – Её так зовут! – Она взяла себя в руки. – Почему на твоей склянке её имя?

– Будет на сегодня, – сказала ведьма. – Пора спать.

– Отвечай сейчас же!

Аннешка решительно подошла к одной из улиток и занесла над ней свою ступню, обутую в остатки туфельки.

– Поздно уже. Я всё тебе расскажу утром.

Аннешка опустила ступню, наслаждаясь хрустом.

– Улиточка моя! – закричала Очи. Её лицо исказилось, как от боли.

– Говори! – приказала Аннешка, занося босую ступню над раковиной второй улитки.

– Твоя матушка купила у меня пророчество в день, когда ты появилась на свет, – ответила Очи. – Я предсказала ей, что ты станешь королевой.

Аннешка поставила большой палец на панцирь улитки.

– Это я и так знаю!

– Не надо, прошу тебя! Не трогай Бориса! – взмолилась ведьма и лихорадочно заговорила: – Когда твоя мать умрёт, она расплатится со мной своей душой! А я спрячу её душу в эту склянку. – Очи помолчала, вид у неё сделался пристыженный. – Каждая душа, отданная мне по доброй воле, продлевает мои дни в этом теле.

Аннешка вздёрнула бровь и отошла от улитки.

– Значит, ты собираешь души, чтобы продлить свою жалкую жизнь?

Она огляделась по сторонам. Горшочки и склянки громоздились на полках, пирамидами высились в углах, стояли на столе и под стульями. Обернувшись кругом, Аннешка посмотрела сверху вниз на ведьму.

– Сколько тебе лет?

Очи не сводила глаз с Бориса, который вползал под буфет.

– Двадцать три, – просипела она. – Семьсот двадцать три.

На улице стоял один из последних знойных дней, в кабинете, где воздух прогрелся до тридцати двух градусов по Цельсию, за запертыми окнами заживо поджаривался седьмой класс вместе с учителем мистером Моррисом.

– Откройте страницу восемь, – сказал он и с трудом поплёлся между рядами – медленно, как улитка.

Имоджен пролистнула учебник, наслаждаясь слабым ветерком, поднявшимся от страниц, и задержала взгляд на фотографии космонавта, выглядывавшего из окошка в виде пузыря.

«Земля, – сообщала подпись под фотографией. – Это наш дом. Место, где мы живём».

Имоджен задумалась над тем, что чувствует космонавт – тоску по дому или восторг от того, что смотрит на Землю с такой необычной точки. «Наверное, – решила она, – и то и другое, всего понемножку».

Она подняла глаза на учителя, говорившего не о космонавтах, а о разнице между твёрдым и жидким состоянием вещества.

«Пот жидкий, – подумала Имоджен, глядя на каплю, ползущую по лицу мистера Морриса. – А время твёрдое, – продолжила рассуждать она. – Его ничто на свете не заставит двигаться быстрее».