Часы Зигмунда Фрейда - стр. 4
– Бывает, бывает! – Раввин снисходительно улыбнулся. – Вы приехали из Вены, чтобы найти могилу своего прадеда?
– Верно, рабби… – Сигизмунд удивленно взглянул на старика. – Но как… как вы это узнали?
– Поживите с мое, и тоже будете многое узнавать! Это просто, юноша, это очень просто. Вы одеты, как венский студент из хорошей семьи, и говорите так же. А что может делать молодой венский студент на Старом еврейском кладбище в Праге? Искать свои корни, искать могилы своих предков. Позвольте узнать ваше почтенное имя, дабы я мог помочь в ваших поисках?
– Я Сигизмунд… Зигмунд Шломо Фрейд.
– Фрейд… – Раввин задумался. – Ах да, конечно! Здесь, неподалеку, в Йозефове, жил переплетчик Фройд, его, как и вас, звали Шломо… пойдемте, я покажу вам его могилу.
Старик повернулся к своему рослому спутнику и сказал:
– Иди вперед, ты знаешь дорогу!
Тот безмолвно повернулся и пошел в глубину кладбища, тяжело впечатывая в глинистую землю толстые ноги. Раввин и Сигизмунд последовали за ним.
– Какой у вас странный слуга! – проговорил Сигизмунд, глядя в спину великана. – Он немой?
– Немой, – кивнул раввин, – но очень сильный и послушный. Во время Большого погрома он спас многих наших единоверцев…
– Большого погрома? – удивленно переспросил Сигизмунд. – Но это было очень давно, больше трехсот лет назад…
– Что такое время? – Раввин пожал плечами. – Не больше, чем сон… триста лет пролетают, как один миг. Кстати, вот мы уже и пришли к могиле вашего почтенного предка.
Он показал Сигизмунду плоскую вертикальную плиту, на которой была высечена раскрытая книга, под которой с трудом можно было прочесть имя – Шломо Фройд, переплетчик.
– Он был человеком книги. Пусть он не писал книги, а только переплетал их – его служение книге было беззаветным. Здесь он похоронен, и отсюда восстанет по зову ангела в день Страшного суда. Ему будет непросто подняться, ведь тут же, над ним, похоронено еще несколько человек…
– Как так? – удивился Сигизмунд.
– Оглядитесь, друг мой! – Раввин обвел рукой кладбище. – Здесь, на этом небольшом участке, похоронено больше ста тысяч человек! Как это возможно, спросите вы? Ведь по нашим законам нельзя тревожить прах усопшего! Вот и приходилось класть одного покойника поверх другого и присыпать его сверху землей. Только надгробные плиты говорят нам о том, кто спит здесь вечным сном, потому они и теснятся здесь, как на праздничном базаре…
Раввин пристально взглянул на Сигизмунда и проговорил, понизив голос:
– Вечный сон, которым спит ваш предок, мало отличается от жизни. Жизнь – это тоже сон, иллюзия. И вам, друг мой, предстоит много сделать, чтобы растолковать смысл этой иллюзии, растолковать смысл сновидений…