Часы смерти - стр. 43
– Пока Бенсон там копошился, мы стояли на пороге. Вдруг из другой двери выходит здоровый детина, с забавной такой походкой, сэр, словно еле ноги волочит, и взгляд у него страшный. Бенсон и говорит: «Боже милостивый!» – себе, значит, под нос; а я спрашиваю: «Что?» – а Бенсон говорит (опять чуть слышно, сэр, потому что, видите ли, та леди стояла рядом, и смотрела, и все тараторила, что она ни капельки не боится и что с ней, вообще-то, ни разу не было плохо в больничных палатах), – так вот, Бенсон говорит: «Стенли. Он должен знать Старого Хлопотуна в лицо…»
– Мистер Стенли, – ответил Хэдли с каменным лицом, – бывший офицер полиции. Вы не позволили ему сказать другим про Эймса?
– А он вроде бы и не узнал Старого… то есть инспектора, сэр. По крайней мере, внимания не обратил никакого. Он подошел к буфету, сделал изрядный глоток бренди прямо из графина, повернулся и, не глядя на нас, прошел с графином туда, откуда вышел. Словно светящийся призрак, сэр, если вы понимаете, что я хочу сказать.
– Так. Где сейчас доктор Уотсон?
– Он все еще около того молодого парня в спальне той леди, – ответил Беттс, не без любопытства взглянув на главного инспектора. – Доктор говорит, что он сильно ушибся, но сотрясения нет и в скором времени его можно будет перенести. Совсем еще мальчишка…
– Мальчишка?
– Ему где-то двадцать один, сэр, – строго указал сержант Беттс с высоты своих где-то двадцати шести. – Он постоянно смеется и повторяет что-то вроде «надежда медлит, надежда медлит». Две другие леди сейчас с ним. Что теперь, сэр?
– Найдите мистера Карвера, – распорядился Хэдли, – и пригласите его сюда. Сами останьтесь у двери снаружи. Никого не впускать.
Когда сержант вышел, Хэдли сел к столу и достал записную книжку и карандаш. Он аккуратно развернул платок, и яркая позолота стрелки – ее очистили от крови – заблестела при свете лампы. У основания краска была в разводах и тусклее, – видимо, здесь ее смазали перчаткой; такие же, но менее заметные мазки покрывали всю ее поверхность.
– Похищена с часок до того, как краска высохла, – заметил Хэдли. – Или… Интересно, а высохла ли она полностью даже сейчас? Стрелку мыли, и она еще влажная, но на ощупь липкая. Должна бы высохнуть, если краска была нанесена вчера вечером. Может быть, какой-нибудь водостойкий лак, который долго сохнет. Надо выяснить. – Он записал в книжке. – Вид мазков выше основания заставляет меня думать, что они оказались на стрелке, когда ее вытаскивали из шеи Эймса. Следовательно, на убийце могут остаться пятна…
– Вы посмотрите, какое жизнерадостное оружие, – восхищенно произнес доктор Фелл. Он передвинулся к столу и, моргая в сигарном дыму, разглядывал лезвие. – Хм. Ха. А я сомневаюсь. Оно выглядит так, словно вор нарочно свел всю позолоту, Хэдли. Он мог бы похитить стрелку и более аккуратно, как вы думаете? Или это дьявол полунамеков и сверхтонкостей опять проник в мой старый уставший мозг? Меня терзают сомнения.