Часы смерти - стр. 39

Хэдли пробежал глазами донесение до конца:

– Собственно, это все. Он пишет, что договорился зайти к мистеру… – имени своего благодетеля он не упоминает – поздно вечером. Затем излагает то, что собирался делать внутри. Он зайдет к этому Боскомбу, получит одежду, притворится, что уходит, а сам спрячется и затем с увлечением начнет обшаривать комнату подозреваемой. Выражает надежду, что это небольшое отступление от правил встретит понимание со стороны его начальства – ба! писать-то об этом зачем? – и заканчивает в пять часов пополудни, в четверг, четвертого сего месяца. Дж. Ф. Эймс… Бедняга!

Наступило молчание. Хэдли бросил донесение на стол; он вдруг обнаружил, что раскатывает на листочки незажженную сигару, и сделал безуспешную попытку ее прикурить.

– Вы абсолютно правы, Фелл. Это на самом деле звучит подозрительно. Но вот чего я не могу сделать, так это ткнуть пальцем в то место, где эта подозрительность проявляется больше всего. Может быть, я еще не располагаю достаточными фактами. Поэтому…

– Я полагаю, он действительно сам написал это донесение? – задумчиво произнес доктор Фелл.

– А? О, разумеется. В этом нет никаких сомнений. Даже если не говорить о почерке, он лично занес его в управление. Нет, все это написано его рукой… Кроме того, я не хочу, чтобы после моих слов у вас сложилось впечатление, будто Эймса мог одурачить первый встречный; это далеко не так. Он, безусловно, имел веские причины, чтобы написать то, что написал. У него…

– У него было, к примеру, чувство юмора? – поинтересовался доктор Фелл, сопроводив вопрос совиным невыразительным взглядом. – Был ли он выше того, чтобы слегка подтасовать факты, поморочить всем головы, если считал, что делает это с благой целью?

Хэдли поскреб подбородок:

– Вы полагаете, был? Эймсу понадобилось бы поистине редкое чувство юмора, чтобы придумать историю о женщине, сжигающей запачканные кровью перчатки, только для того, чтобы исторгнуть добродушный смех у Департамента уголовного розыска. Послушайте, – ворчливо спросил он, – вы же не сомневаетесь, что эта женщина, эта Джейн-потрошительница, действительно живет в этом доме? Или я чего-то недопонимаю?

– У меня нет никаких причин сомневаться в этом. Кроме того, нам ни к чему скупиться на подозрения: здесь, несомненно, есть убийца, и такой жестокий, какого я никогда не рассчитывал встретить… Вот что. Я расскажу вам в точности, что здесь сегодня произошло, а вы потом можете делать из этого свои выводы.

Доктор Фелл говорил кратко и словно в какой-то полудреме, но он не пропустил ничего. Сигарный дым начал сгущаться в комнате, и Мельсон почувствовал, как вместе с ним туманится и его рассудок. Он старался выделить для себя основные моменты, которые казались ему непонятными, как-то пометить их, чтобы сразу узнать, когда Хэдли начнет задавать вопросы. Задолго до того, как доктор Фелл закончил свой рассказ, Хэдли встал и принялся расхаживать по комнате. Когда доктор взмахнул рукой и протяжно, раскатисто шмыгнул, показывая, что картина нарисована полная, Хэдли остановился около одного из экспонатов.