Часы, идущие назад - стр. 38
…Я хотела спросить тебя: может, опять снимем номер в «Бережках-Холле»? Там зимний сад, оранжерея, и бассейн, и сауна…
Сквозь приоткрытые веки он увидел…
Ульяна водила по его щеке кончиком наманикюренного пальца и спрашивала про «Бережки-Холл» – гостиничный комплекс с зимним садом, бассейном и оранжереей, который ей так нравился.
Он не ответил, он словно упал назад в постель – рухнул, как это бывает только во сне, когда снится, что летаешь.
Ульяна откинулась на подушки. Какое-то время она еще думала о «Бережках-Холле».
Потом об убийстве фотографа, о котором уже знал весь Горьевск…
Странные то были мысли.
А потом она тоже провалилась в сны, и они оказались не менее странными, чем ее мысли.
Двойное обвитие вокруг шеи младенца, что никак не мог появиться на свет. Это же петля… Это удушение…
Зубчатые колеса и валики, медные штыри и перекладины грандиозного часового механизма. К этой механике привязана крепкая веревка.
Двойное обвитие вокруг шеи, вокруг горла…
Тугая петля…
Висельник проклятый…
Ты опять здесь, висельник, ты снова со мной?!
Нет, нет, не надо, я не хочу! Только не это! Это же так страшно…
Это непоправимо…
Двойное обвитие вокруг шеи…
Голые ноги сучат в агонии. Веревка натягивается. Тень бешено мечется по стене.
Глава 10
Скандал
– Так что там за история приключилась с фотографом Ниловым, Борис? Я от сотрудника полиции слышал, что успел накуролесить он здесь, в городе. Что произошло?
– Скандал, Федор Матвеевич.
Полковник Гущин спросил это в кабинете капитана Первоцветова, глядя в окно на внутренний двор Горьевского ОВД. Они втроем были в кабинете в это пасмурное дождливое утро: Гущин, Первоцветов и Катя. Шофера своего Гущин отпустил, тот уехал в Москву на электричке, оставив шефу служебную машину. В соседнем кабинете молодой бестолковый следователь официально, на протокол, допрашивал Анфису Берг.
Воскресенье… Отдел словно вымер. Казалось, вообще все кабинеты были закрыты. Тем, кто работал вчера на месте происшествия, Первоцветов велел отдыхать. А смены в Горьевском ОВД никакой не имелось. Катя думала: Гущину на таком безрыбье ничего не остается, как вызвать сюда, в город, оперативную группу из Главка. Но там все и так заняты по горло.
Отель, в котором они обосновались, оказался ничего, сносным – маленьким, уютным, с чистыми светлыми номерами, приличной сантехникой в ванной и хорошим постельным бельем и махровыми полотенцами. Уж куда Анфиса была в этих вопросах привиреда, но и она осталась довольна. Одно неудобство: у них с Катей в номере оказалась только одна кровать – широкая, как футбольное поле. Они махнули рукой на приличия и улеглись рядышком. Анфиса сказала, что еще место осталось для полковника Гущина – чего ему, мизантропу, одному в номере куковать? Катя стукнула ее подушкой.