Частные лица. Биографии поэтов, рассказанные ими самими. Часть вторая - стр. 67

Потом уже я снимал обычную комнату, половину блока в главном здании – за 25 долларов у студкома. В 1993-м это было не то чтобы совсем мало, но мало, зарабатывал я уже существенно больше, – хотя диета состояла в основном из быстрорастворимой лапши типа «Доширака» – помимо прочего, потому что кухня на этаже была… в общем, там не было окон (а зима же) – и конфорок на газовой плите тоже не было, а вырывавшихся из нее метровых факелов я несколько побаивался. В целом это было очень OK, к бытовым условиям я не слишком чувствителен даже и сейчас, а уж тогда и вовсе ничего такого не замечал. Тем более при входе в соответствующую часть здания имелся киоск, который держали иностранные студенты, я не вспомню кто, – находившийся в полном согласии с тогдашним Zeitgeist, – так что там можно было даже при некоторой настойчивости иногда вырубить травы.

Несколько лет назад я там оказался, в ГЗ, по делу, впервые за много лет, – и там, да, не все, но многое изменилось. Кроме запаха – и это было сильное впечатление, р-раз – и ты уже снова там, в 1993-м, печенье «Мадлен». ГЗ вообще довольно специальное место, с удивительной топологией, – например, там несколько уровней, заблудиться в которых ничего не стоит, – не говоря уже о богатой, прямо скажем, мифологии здания: все эти бесконечные рассказы про двадцать этажей под землей; про выход к предназначавшейся для эвакуации правительственной ветке метро; про запас прочности, заложенный при строительстве, такой, чтобы если над ГЗ взорвать атомную бомбу той же мощности, что Little Boy, 14 этажей по крайней мере должно было уцелеть (зачем?), – и так далее. Последнее, может, и правда, стены там невероятно толстые, если сейчас к ГЗ подойти, то видно провода, переброшенные в общежитиях из комнаты в комнату по внешним стенам, – Wi-Fi при такой толщине стен, видимо, не работает.

ГОРАЛИК. Что с твоими текстами происходило в этот момент (я стараюсь, прости, не упустить и эту линию)?

ЛЬВОВСКИЙ. Я продолжал писать – и реальность за пределами моего собственного мира в этих тестах если и отражалась, то как-то опосредованно, – поскольку моя личная жизнь была в этот момент чересчур, я бы сказал, насыщенна и увлекательна. Впрочем, жизнь вокруг тоже была насыщенна и увлекательна – но в это время жизни своя рубашка ближе к телу.

ГОРАЛИК. Тебя же это все вполне интересовало, что вокруг?

ЛЬВОВСКИЙ. Да, меня это все очень интересовало, но в целом я был молод и беспечен. Не в смысле ответственности, нет, – я все время что-то зарабатывал (почти год у меня было две работы плюс учеба), я давал какие-то деньги бывшей жене, боюсь, не слишком большие, но сколько получалось, даже тогда платили студентам не очень. Но беспечен.