Частные лица. Биографии поэтов, рассказанные ими самими. Часть вторая - стр. 42
ГОРАЛИК. А внутренне похожи?
БАРСКОВА. Гораздо светлее. Гораздо светлее. Вот, а еще интересно то, что она рисует. Для нее вот сейчас в восемь лет наиболее естественный способ проявления себя – это бесконечно рисование и математика. Когда ей тревожно, она садится и решает математические задачи и иллюстрирует их сценами из жизни пингвинов и волшебников…
2013
Станислав Львовский
Сорочкин Юрий Михайлович (р. 1972, Москва) – поэт, прозаик, переводчик, эссеист. Окончил химфак МГУ, магистратуру факультета социальных наук МВШСЭН. Преподавал в гимназии химию и английский язык, работал в сфере рекламы и пиара, затем – в сфере управления культурными проектами. Лауреат IV Фестиваля свободного стиха (Москва, 1993). Трижды лауреат Сетевого литературного конкурса «ТЕНЕТА-98», первый лауреат Малой премии «Московский счет» (2003).
ГОРАЛИК. Начни, пожалуйста, с рассказа про твою семью до тебя.
ЛЬВОВСКИЙ. Я не то чтобы много об этом знаю. Мама с папой поженились в 1971 году, а я родился в 1972-м, – так что история этой конкретной семьи, в строгом смысле, исчерпывается промежутком между 1971 и 1972 годами, это немного. Ни одного из своих дедушек я не застал, один умер в 1953-м, второй, со стороны мамы, в 1969-м, от бериллиоза, это профессиональная болезнь тех, кто работает с бериллием, вдыхает его пыль, например.
ГОРАЛИК. Чем он, соответственно, занимался?
ЛЬВОВСКИЙ. Работал на заводе, как я теперь понимаю, при ЦНИИСМе, это такой был – и есть – Центральный научно-исследовательский институт специального машиностроения. Бериллий применяется, например, в космической технике, из него можно делать радиационно-прозрачные узлы оборудования – но при этом он страшно ядовит. Второй дед, со стороны отца, родился в Невеле, это теперь Псковская область, его в 12 или 13 лет отдали учиться на щетинную фабрику – а потом был рабфак, потом он еще учился в Питере и в конце концов закончил Бауманку, был инженером. В войну, как я понимаю, работал где-то в Ульяновске – там на базе эвакуированных предприятий занимались приборостроением для военной авиации, – потом работал в профильном министерстве, на небольшой, как я понимаю, должности.
Бабушек обеих я, наоборот, помню. Одна умерла, когда мне было семь лет, а до того жила с нами, мамина мама, работала экономистом. Бабушка со стороны отца умерла, когда мне было 14. Звали ее Рита Георгиевна, и происходила она из Корсово, это такое местечко в теперешней Латвии, в Латгалии, на востоке, неподалеку все от той же Псковской области. Говорят, писала стихи и вообще была такая, видимо, в молодости еврейская барышня. С отцом они были в эвакуации в Мордовии. Отец 1938 года, поэтому, собственно, большая часть его раннего детства пришлась на войну. Есть семейная история про то, как бабушка выменяла на пару серег корзину гречневой каши, – и с тех пор отец не ест гречневую кашу, потому что корзина гречневой каши это много, ее можно есть примерно год.