Частная школа - стр. 5
Вообще-то мать никогда не пыталась его контролировать. Никогда не квохтала над ним, не навязывала какие-то правила, взгляды, запреты. Ни разу он от неё не слышал: нельзя, не смей, не вздумай. Ни за одну выходку она его не ругала, даже слова не сказала. Могла, разве что, огорчиться и сникнуть, но как раз огорчить её он боялся больше каких-либо запретов.
Но иногда на неё вдруг находило. Ни с того ни с сего начинала тревожиться, переживать, что с ним случится какая-нибудь беда… вот как сегодня.
– Да не волнуйся, мам, – успокаивал её Эрик. – Всё со мной хорошо. Тут наши, Юлька тут… Ну что может случиться?
– Да, наверное…
После разговора с матерью Эрик тоже решил заглянуть на балкон, где Юлька так до сих пор и торчала. Стояла бы она там одна – не пошёл бы. В последнее время его тяготило оставаться с ней наедине. Но сейчас на неё явно наседал Шулепов. И, похоже, даже руки начал распускать. Приобнять норовил. Надо было спасать подругу.
Балконная дверь была закрыта неплотно, и подходя Эрик слышал, как Юлька, повысив голос, отбивалась от Шулепова:
– Да убери ты от меня руки, Шуля! Что тебе от меня надо?
– А то ты не понимаешь! Юлька, да стой ты… Я же не просто так. Я реально с тобой хочу… ну, замутить. Серьёзно. Ты мне нравишься. Очень сильно нравишься. Скажи, что мне сделать – я сделаю. Я всё для тебя сделаю.
– Шуля, просто отстань, а? Мне правда не до тебя.
– А до кого? До него, да? До этого твоего психованного ублюдка? До этого сраного молдавского гастера?
– Не говори так про него!
Эрик вышел на балкон, но ни Руслан, ни Юлька его не заметили, увлечённые перепалкой. Балкон занимал всю крышу над центральным входом клуба и сообщался ещё с одним коридором.
– А кто он? – фыркнул Шуля. – Прынц голубых кровей? Только мамашка у него поломойка, молдавская гастерша, значит, и он…
Эрик ускорил шаг. В висках заколотился пульс.
– Да мне всё равно! Мне плевать, кем его мама работает…
– Плевать тебе… Так и ему тоже плевать – на тебя. Дура, ты даже не видишь, что ты ему нафиг не сдалась. Ты за ним как собачонка бегаешь… Смотреть противно, как ты стелешься перед Маринеску, как унижаешься… Ещё было б перед кем… Ты ему уже дала?
– Дурак! Больной дурак!
– А…
Шулепов больше ничего не успел сказать. Первый же удар сбил его с ног.
– Эрик, пожалуйста, не надо! – верещала Юлька, глядя, как он, сидя сверху поверженного Шули, лупит его кулаком. – Эрик, прошу, остановись!
Она подскочила, схватила его за руку.
– Пожалуйста! Оставь его!
Ярость схлынула. Накатила брезгливость.
– Всё я, всё, – выдернул он руку и поднялся. Но Юлька всё равно вцепилась в него, словно боялась, что тот снова сорвётся.