Частная школа Эстуарий – выход только один - стр. 36

А тут, видя, что ассортимент заменителей мяса, рыбы и курицы был такой, как в Москве для богатых, Лена снова задумалась и в обед попробовала котлету из горохового белка. На удивление, вкусная штука. Но шашлычок всё равно приманил, закрутил, заморочил и увёл с праведного пути травоеда.

Бледный продолжал таращиться то на Лену, облизывая свои мерзкие губы, то на ещё какую девчонку. Озабоченный дегенерат. Мерзость.

После песен были страшилки. Часть из них совсем не пугала, даже смешной не была. Лена корчилась от кринжа, когда кто-то выдумывал сказки на уровне третьего класса.

Но тут слово взял коренастый пацан. Он встал, задрал кофту и указал на шрам внизу живота.

– Знаете, откуда у меня этот шрам?

– Ты упал в чан с кислотой?! – выкрикнул кто-то из слушателей.

Все заржали. Коренастый с невозмутимым лицом дал им отсмеяться и начал историю:

– Мне было пять, и я боялся темноты. Спать один, вылезать из-под одеяла и всё такое. У многих так было, да? Но родители всегда говорили, что ничего страшного нет. Что мне всё только кажется. Я старался им верить. Каждый раз, когда мне казалось, что кто-то вылезает из шкафа или шевелится в углу, я кричал: «Ты не настоящий!», – он так отчаянно взвыл, что Лене стало не по себе. Остальные тоже прислушались. – И вот в очередной раз, – сжал зубы, склонил голову и попытался взять себя в руки, – кто-то полез в окно. Да, забыл сказать, мы жили на первом этаже. Ну так вот, этот кто-то залез в окно. Оно было открыто, чтобы я закалялся. Отец всегда говорил, что спать надо только с открытым окном. Ну и я вижу это тело и кричу: «Ты не настоящий!». Тогда он резко, так резко, что я даже опомниться не успел, налетел на меня и… мне стало так больно… так… – рассказчик качал головой и смотрел будто бы не сюда, не в этот мир. Смотрел в прошлое, где всё это происходило. – Я отключился. Проснулся уже в больнице. Он ударил меня ножом. Вот сюда, – снова встал и показал шрам. Одёрнул кофту, уселся. – Это был грабитель, который решил воспользоваться открытым окном. Теперь я всегда запираю на ночь даже форточки.

Лена вдруг чётко увидела то, что происходило с её сестрой. Каждый удар, кровь, агонию. Она встала с места.

– Ты куда? – Крис попробовала удержать её за руку.

– В… в туалет, – Лена быстро направилась подальше с поляны.

В ушах стоял гул, череп раскалывался. Она уже не слышала, что говорили на поляне. Слёзы текли, как подводные гейзеры. В груди сжимало так, что невозможно было стоять. Лена упала на четвереньки и ревела, ревела, ревела.

– Эй… Лен… – Крис присела на корточки рядом с ней и положила руку на спину. – Ты чего? Он всё это просто придумал. Ему грыжу вырезали. Слышь?