Частная клиника - стр. 20

Смерть Дим Димыча родители восприняли как избавление, чем на какое-то время даже оттолкнули дочь от себя. И в самый сложный момент своей жизни Катерина осталась совсем одна. Помогала только работа. Она вставала за операционный стол, теперь уже одна, без своего учителя, и тут же обо всем забывала. Перед ней было операционное поле и человеческая жизнь. И какое-то время после операции она чувствовала себя счастливой. Она сделала все, что могла.

Она сумела помочь, как когда-то он, – не глядя, кто перед ней, наркоманка или светская львица. Больному отдаем себя всего, до конца.

Операция прошла без каких-либо неожиданностей. Катерина шла к ординаторской и улыбалась сама себе. Какие красивые костюмы на сестрах! Раньше они носили застиранные балахоны непонятного размера. А врачи оперировали и вообще в ночных рубашках!

Катя никогда не забудет свою недолгую работу в 29-м московском роддоме. Оперировали с Татьяной, опытным, с двадцатилетним стажем, врачом-гинекологом. Татьяна – высокая, дородная, с широкой улыбкой и полными руками – вызывала у женщин особое доверие. Вот таким и должен быть врач. Каждый день роды. Да по несколько в день.

– Ну, давай, родная, давай, хорошая! Знаю, что больно. Потерпи.

И никогда не могла Катя назвать эту работу рутиной. Она рожала с каждой женщиной.

– Тань, неужели и ты так же? За столько-то лет?

– И я так же! – весело отзывалась коллега. – К такому не привыкнешь.

Случай был сложный. У женщины открылось кровотечение прямо на улице, сама позвонила в скорую. Ребенок сильно недоношенный. Начали вызывать роды, сама родить не могла. Приняли решение делать кесарево сечение.

Измученную женщину привезли в операционную. Кесарево почему еще требует особой концентрации – длительный наркоз губительно действует на ребенка. Поэтому в наркоз вводим в самый последний момент, а все приготовления, которые только можно, делаем на бодрствующей пациентке. И вот Катя с Татьяной стоят собранные, сосредоточенные: нужно спасти ребенка. И вдруг обессиленная, заплаканная женщина начинает дико хохотать.

– Ты чего? – доктора озабоченно склонились над женщиной.

– Вы в зеркало-то смотрелись? – выдавливает роженица.

Катя с Татьяной смотрят друг на друга. Действительно, зрелище не для слабонервных. Широкие ночнушки в сиреневый цветочек. У Татьяны – всем напоказ толстые коленки, а на Кате – с огромным вырезом, из которого того и гляди вывалится грудь. На головах туго повязанные, по самые брови, веселых расцветочек косынки. И впрямь цирк!

– Ладно, не гогочи! Зато стерильно. Никакой инфекции в твое чадо не занесем. И все, ничего не бойся. Сейчас тебя всю разрисуем. Катя, давай. Голова – рисуй! Сердце! Нам ребенка живого достать нужно.