Частицы магии. Огонь. Маги в нашем мире - стр. 4
Но когда вдалеке заметила черные клубы дыма, сердце сжалось. Темное облако понимается широкими столбами и медленно ползет в нашу сторону, время от времени в небо взмывают огненные крылатые твари, чтобы с новой силой устремиться вниз.
– Боги… – вырвалось у меня.
– Они снова напали, – раздался голос за спиной.
Я оглянулась. Сын пастуха застыл передо мной в одних портках. Весь черный от копоти, волосы на виске подпалились, укоротившись на ладонь, а на животе свежий ожог.
Я охнула и бросилась к нему, но пастуший сын отпрянул.
– Не трогай, – сказал он, – еще болит.
Застыв, я подняла взгляд и к ужасу прочитала в его глазах обвинение. К горлу подступил комок, в груди защемило.
– Они так давно не нападали… – только и смогла произнести я.
– Давно, – согласился сын пастуха, морщась так, словно у него горит не только кожа, но и внутренности, – и теперь решили отыграться. Огненное племя! Сам Ферал пожаловал. Врывается в дома, крушит, сжигает все, что под руку попадается. И…
Пастуший сын странно посмотрел на меня. Показалось, в нем борются два человека, и никак не могут решить, что делать. Я снова подалась вперед, но сын пастуха выставил перед собой ладонь, продолжая сверлить меня взглядом.
– Почему ты так на меня смотришь, – с тревогой спросила я. – Почему не даешь тебе помочь?
Он еще не много помедлил, потом сказал нервно:
– Ферал… Он ищет тебя.
– Меня? – выдохнула я и отшатнулась.
– Жжет дома с требованиями выдать ему огненную ведьму, – произнес пастуший сын. – И… Агата…
Новая волна тревоги прокатилась по телу, как ураган, я прижала ладони к груди и сказала почти шепотом:
– Что, что такое? Говори же.
– Я сказал ему, – наконец, признался он. – Сказал, где твой дом. Прости меня, Агата. Я люблю тебя. Но… лишь ты можешь спасти Долину. Агата, ты меня ненавидишь? Агата?
Но я его не слышала. В голове эхом отдаются слова «я сказал ему», и мир постепенно становится расплывчатым.
Пытаясь за что-нибудь ухватиться, стала шарить рукой, но на холме лишь трава, и я просто медленно осела на землю. С пастушьего сына слетел налет отстраненности, он бросился ко мне и прижал к груди, словно забыл об ожоге.
– Агата, прости меня, – зашептал он на ухо. – Прости меня, я не знал, что делать. Он требует тебя, иначе грозится сжечь Долину. Всю! Агата, прости меня… Я…
– Всю?.. – механически повторила я, чувствуя, запах гари и пепла в его волосах.
Его затрясло, он отстранился и посмотрел на меня обреченно.
– Да, да, ты все понимаешь, – проговорил он нервно, – ты же все понимаешь. О, Агата! Он всех превратит в головешки! Он требует тебя!