Часть картины - стр. 13
Класс неодобрительно гудит.
Нина Николаевна. Видишь, ты нас всех обидела. Так что нужно извиниться.
Оля. За что это мне извиняться?
Нина Николаевна. Всех этих людей ты назвала дебилами. Одна ты у нас умная, значит?
Оля. Вы врете, врете, все врете!
Нина Николаевна. Ребята, я что, обманываю?
Класс. Нет.
Нина Николаевна. Ты еще расплачься.
Оля(сдавленно). Почему вы меня все время унижаете?
Нина Николаевна. Началось. Сама напала и сама в слезы. Смотрите, ребята, мученица! Святая! Унизили ее! Извинись да садись.
Класс гудит. Слышится «да извинись ты уже, да и все», «Оль, давай уже», «Ну хватит».
Оля. Обойдетесь!
Нина Николаевна. Я прощаю сразу, а вот класс свой ты обидела. Извинись.
Выкрики «Давай!» становятся громче.
Оля. А то что?
Класс. Перестань, перестань, перестань уже.
Вася. Оль, серьезно уже, достала!
Нина Николаевна. Вот, Вася правильно говорит. Достала же, да, ребята? Горностаев, поди сюда! Вставай на колени, Миронова. Вставай! А ты держи ее за плечи! Держи, я сказала! Жену как держать будешь? Вот так и стой до конца урока.
Натужно красный Вася стоит позади Оли и держит руки у нее на плечах. Оля прижимает ладони к лицу.
Нина Николаевна торжествует.
Нина Николаевна возвращается к презентации. Время от времени посматривает в угол, где стоят ребята.
Класс молчит.
Он хмыкает и качает головой:
– И к чему эта история?
– Вы же сами просили с начала.
– Давайте уже о нем. Откуда вы его знаете? Как вообще познакомились?
– Из-за этого и познакомились. На собрании.
Он пожевал губами.
– Боюсь спрашивать, на каком еще собрании?
– Родительском, каком еще. Это же школа, – она только разводит руками.
Тут ей вспоминается собрание, другое собрание, и внутри все обрывается. Нет, не расклеиваться, еще слишком рано.
– Да, да, родительском, простите. Не думал, что отцы туда ходят.
– А вы ходите?
– А я не отец.
Она прячет усмешку. Неудивительно, ему много с кем приходится общаться, излучая мнимую доверительность, так что и не упомнить, кому что наговорил. Выходит, и ей будет куда проще.
Поймав его вопросительный взгляд, она спешно продолжает:
– Он тоже не ходил. Это был особый случай, тогда даже бабушки заявились. Все из-за скандала.
– Из-за записи на уроке?
– Да.
– И он там был как отец?..
– Мальчика.
прошу, экран, пусти меня
Того самого мальчика, который пол-урока держал девочку на коленях посреди класса. Неповоротливого, медлительного и такого безобидно-безотказного Васи Горностаева.
Васю можно было выпихнуть отвечать первым, Васю можно было попросить пронести в школу сигареты, у Васи можно было занять денег и забыть об этом. Васю можно было использовать. В пятом классе его пытались за это дразнить, но за лето Вася вырос и расширился в плечах куда быстрее одноклассников, так что одним неловким движением мог зашибить сразу парочку шутников. Поддевать его исподтишка было скучно, вот насмешки и заглохли. О Васе благополучно забыли.