Чаща - стр. 23
Прозвучало довольно грубо, но мне хотелось сразу расставить все точки над «i», потому что дом был и моим. Прежде всего моим. Не то чтобы я никогда не думала о том, что Георгий может найти себе кого-нибудь, но я гнала от себя эти мысли, чтобы не зацикливаться на самом факте его существования.
Бабаево – город небольшой, вроде все про всех всё знают. Но ведь у каждого есть свои тайны, спрятанные за заборами и стенами домов и квартир? Даже у меня. Дела сердечные, которыми я ни с кем не собираюсь делиться.
Вокруг нашего дома новый забор и калитка. Куст сирени разросся, и ветки свешиваются через забор под тяжестью пышных фиолетовых гроздей. Аромат такой, будто рядом опрокинули флакон с одеколоном.
«Нива» со снятыми передними колёсами стояла тут же во дворе. Рядом с ней валялись измазанный машинным маслом туристический коврик и кувалда.
Георгий толкнул дверь и вошёл внутрь. Я последовала за ним.
– Я в душ, – коротко оповестил он меня и поставил сумку в коридоре.
Прислонившись к стене, я осталась один на один с нахлынувшим волнением и дрожью в ногах. Я не была здесь несколько лет и теперь ощущала себя вернувшейся с другой планеты. С удивлением разглядывала вещи и вздрагивала от узнавания. Все те трудности и переживания, которые мне пришлось испытать после своего отъезда, как оказалось, не стоили и малой доли того, что осталось здесь.
Зашумела вода. Я покрутила головой, разминая шею, подняла сумку и пошла в свою комнату. Задержалась в «зале», отметив, что здесь тоже мало что изменилось. Даже часы, оставшиеся после бабушки – деревянные ходики с кукушкой, – всё так же висели на стене и громко тикали. Только стол теперь стоял в другом месте – у стены. На нём – сваленные в кучу инструменты: паяльник, гвоздодёры, молоток, шуруповёрты. На диване – разложенное постельное бельё с вмятиной на подушке.
Не удержавшись, я заглянула в комнату матери или, вернее, в их с Георгием бывшую спальню. Судя по слою пыли на полу, здесь он бывал крайне редко.
Я бросила сумку у своей кровати. Затем отправилась на кухню. Выдув стакан воды из-под крана, заглянула в холодильник. Полбатона «докторской», яйца, сыр и кетчуп – вполне «джентльменский» набор одинокого мужчины. Одинокого ли, задалась я вопросом, обнаружив на холодильнике женскую заколку – простую пластиковую заколку чёрного цвета с застрявшими внутри длинными каштановыми волосами. Я повертела её в руках и с брезгливой гримасой положила обратно.
На кухонном столе лежали несколько старых журналов «Наука и жизнь», газеты и… очки. Я приставила их к глазам, то приближая, то отдаляя, а когда клала обратно, заметила фотографию в газете. Это был снимок пропавшей девушки, Инги Смирновой.