Час волка - стр. 39
– Каков мой распорядок на сегодня, Мартин?
– В восемь часов встреча за завтраком с полковником Блоком и доктором Гильдебрандом. Потом, с девяти до десяти тридцати, совещание Штаба. Фельдмаршалу Роммелю назначено на час ровно для краткого доклада об укреплении Атлантической стены.
– А-а, – брови Гитлера опять поднялись, – Роммель. Появился наконец-то человек с четкими намерениями. Я простил ему Северную Африку. Теперь все прекрасно.
– Да, герр. Этим вечером в семь сорок мы в сопровождении фельдмаршала отправимся на самолете к победителю Нормандии, – продолжил Борман, – а потом в Роттердам.
– Роттердам, – Гитлер кивнул, укладывая коробку с красками в сейф. – Верю, что работы там идут, как запланировано. Это крайне важно.
– Да, герр. После дня, проведенного в Роттердаме, мы полетим на неделю в Бергоф.
– Бергоф? Ах, да, я забыл. – Гитлер улыбнулся, под глазами у него обозначились темные круги.
Бергоф, поместье Гитлера в Баварских Альпах, выше деревни Берхтесгаден, было единственным истинным его домом с самого лета 1928 года. Это были места с целебным воздухом, несравненными живописными видами и воспоминаниями, легко всплывающими в душе. И, конечно, Хели. Там он познакомился с Хели Рубаль, своей единственной настоящей любовью. Хели, дорогая Хели, с белокурыми волосами и смеющимися глазами. Зачем, дорогая Хели, ты пробила себе пулей сердце? Я любил тебя, Хели, подумал он. Разве этого было мало? В Бергофе его будет ждать Ева, иногда, при каком-то совещании и когда волосы Евы зачесаны назад, Гитлер мог прищурить глаза и увидеть Хели, его потерянную любовь и племянницу двадцати трех лет, такой, как когда она покончила собой в 1931 году.
Голова у него заболела. Он посмотрел на календарь, открытый на месяце марте, среди беспорядка на своем столе.
– Время весны, – дошло до Гитлера.
Где-то за стеной, над затемненным Берлином, послышался вой. Волк! – подумал Гитлер, рот его в изумлении открылся. Нет, нет… Сирена воздушного налета.
Вой нарастал до стона, больше ощущаемый, чем слышимый внутри стен имперской канцелярии. В отдалении слышались звуки разрыва бомбы, ухающий удар, словно бы чудовищный топор ударил по древесному стволу. Потом еще один, еще два, и пятый с шестым почти без интервала.
– Выясните, что там, – приказал Гитлер, на щеках его выступил холодный пот.
Мартин схватил трубку телефона на столе и набрал номер.
Упали еще бомбы, грохот разрушений нарастал и изнурял. Пальцы Гитлера вцепились в край стола. Ему казалось, что бомбы падали к югу, возле аэропорта Темпельхоф. Не настолько близко, чтобы пугаться, но все же…