Чаровница из Беккена - стр. 17
– Фель авен. – Смущенно повторила Матанис и потянула меня следом за собой.
Обернувшись я протянула руку Нани, но она застыла в нерешительности.
– Нани? Ты идешь?
Девушка испуганно посмотрела на меня своими чуть раскосыми зелеными глазами, она выглядела потерянно и было видно, что решение идти ли дальше давалось ей не легко. Мгновение спустя она все же сделала шаг вперед, но ее беспокойство теперь передалось и мне.
Чего же она так боялась?
Тяжелый полог с пыльным шлепком опустился за нашими спинами и мир погрузился во тьму. Здесь, во чреве белого шатра было душно и не только из-за жаровни; угли в ней пылали, отдавая помещению немного света и много тепла. Здесь пахло курительными травами, приторно-сладкими цветами и костровым дымом – смешанный густой аромат не был неприятным, но, казалось, делал воздух тяжелым, насыщенным и непригодным для дыхания. От духоты и непривычно интенсивных запахов меня начало клонить в сон.
Но глаза все же понемногу стали привыкать к тусклому свету и я увидела очертания дивана в центре, и разномастных подушек, разбросанных по нему и рядом с ним, а так же большую резную ширму в стороне от него. За ней и я не видела это, но чувствовала, двигалось что-то большое… мощное, неторопливое… словно бурый лесной медведь.
В ужасе я вцепилась в руку Матанис – посмотрела на нее расширившимися от страха глазами, одними губами прошептав: «Что это такое?!». Но девушка была абсолютно спокойна и только улыбнулась мне в ответ.
– Лафени ашалл, ивиго Маонис. – Произнесла Шанталь и склонилась перед невидимым чудовищем, также, как и ее сестры. И я поклонилась, неуклюже и запоздало.
Оттуда, из пугающей темноты раздался, противный кашляющий старушечий смех – и я увидела, как невысокий тонкий юноша покидает резную преграду медленно, точно таща что-то за собой.
Этим «что-то» оказалась женщина, укутанная множеством вуалей… именно от нее исходила та тяжелая… опасная звериная сила. Будто внутри нее был источник чего-то такого же первозданного и неудержимого, как водоворот в глубокой стремительной реке, как лавина, сошедшая с гор. Это пугало и завораживало одновременно.
– Госпожа Маонис, дитя от старшей крови дома Адрасур приветствует вас, Шанталь, Матанис и Наниэль, детей от младшей крови дома Амадоэн, ласковых дочерей Кадарина, стража врат возрождённой великой крепости Алдуин. И тебя, – сказал юноша, словно переведя дух, – Лобелию, проклятое и одаренное дитя жен Беккенских, наследницу утраченного королевства.
«О как завернул…» – опешила я. Нет, Луций мне конечно все уже рассказал, но вот так вот, слышать такое обращение было не просто непривычно, а обескураживающе непривычно.