Чароплёт - стр. 45

– Просыпайся! – растормошил я Кису. – Мне нужно с тобой поговорить.

Я достал мыслепроектор и прикрепил его обратно на ошейник.

«Ну, теперь-то что? – зевнув, поинтересовалась она. – Все теребишь, теребишь... Вот скажи, тебе бы понравилось, если бы тебя так будили раз за разом?»

– Между прочим, день на дворе, – заметил я. – А поговорить я хочу как раз про сон.

«И?..»

– Ты постоянно лезешь ко мне в постель. Это меня раздражает, но само по себе еще куда ни шло. Но если об этом узнают журналисты... – Я покачал головой.

«Ну узнают, и что?» – удивилась Киса.

– Насчет моей ориентации и так высказываются нездоровые предположения, – проворчал я. – Даже Альва вон неправильно поняла. И я НЕ ХОЧУ, чтобы это зашло еще дальше.

«Не проблема, об этом никто не узнает».

– О чем? – подозрительно уточнил я. «Да о чем скажешь, о том и не узнают».

– Вот и хорошо. А чтобы не узнали, нужно, чтобы не о чем было узнавать. Так что в постель ко мне ты больше лазить НЕ БУДЕШЬ.

Киса так обиженно и жалостливо посмотрела на меня, что я вздохнул и несколько смягчился:

– По крайней мере, без моего разрешения.

«Ну ладно, – грустно вздохнула Киса. – Считай, убедил. Но если в одну из одиноких холодных ночей я замерзну насмерть без теплой постели или погибну от недостаточности внимания, обещай, что будешь меня иногда вспоминать».

Я улыбнулся:

– Не беспокойся, тебя вообще трудно забыть. И, боюсь, возможности такой мне все равно не предоставится...

«Что значит "боюсь"? – возмутилась Киса. – Это просто оскорбительно!» – Она обиженно насупилась и отвернулась.

– Ладно, извини, – смутился я, почувствовав, что малость перегнул. – Был не прав. Это действительно было грубо с моей стороны.

Киса обиженно молчала.

– Да ладно, не обижайся, – снова попытался я примириться. – В конце концов, у нас обоих есть свои недостатки. Нужно прощать друг другу мелкие ошибки.

Киса подергала ушами, но не обернулась.

– Если надеешься, что я встану перед тобой на колени и буду выпрашивать прощение, – буркнул я, – то можешь на это не рассчитывать. Тем более что ты как раз на этих коленях и разместилась.

«Ну, если только так, – соблаговолила наконец-то ответить Киса. – Освобождать их ради этого я не намерена. А выпрашивать прощение можно и сидя».

– Вот только не надо наглеть! Я, между прочим, уже извинился.

«Неубедительно. По-твоему, "ладно, извини" – адекватная компенсация той чудовищной травме, нанесенной моей чувствительной психике?»

– Ну, если ты так ставишь вопрос, – заметил я, – то что насчет моей чувствительной психики, страдающей от твоих неадекватных проявлений обиды?